не делать. Это просто выше моих сил.
И он улыбнулся так, что Эррин не смогла сдержать ответную улыбку. Пусть кривоватую и саркастичную, но вполне себе искреннюю.
Заниматься они начали на первом же привале. Следующая лента было ровной и стабильной — никаких перемётов и ныряний под землю. Поэтому, когда они устали держать баланс и контролировать равновесие, то просто сошли в дорожки, позволив себе передышку.
— Очевидно, твоя главная трудность — распределение магических потоков, — сообщил Годдард после того, как Эррин несколько раз пыталась создать направленный луч силы.
— Что мне сделать, чтобы это исправить?
— Почувствовать. Ты должна прислушаться к себе. Ты и есть магия. Ты — её творец. Она есть в каждой части твоего тела. Но, когда тебе нужно её куда-то направить, то сначала нужно её собрать в одном месте.
— В диафрагме?
— Да. Это ты делаешь неплохо. Но главная твоя ошибка — выброс. Ты толкаешь из себя силу, как бабы в селе плещут воду из таза. Сразу и всю. Наполнить из таза бокал крайне сложно — слишком много выливается мимо. Но если воду цедить через воронку, то она вся собирается куда надо. Так же с твоей силой.
— Теорию я поняла. Но как её применить на практике?
— Давай пробовать, не спешить. В два этапа: сбор — и выброс.
Эррин пробовала снова и снова. Запыхалась, взмокла, но стабильного результата всё не выходило. Она начала сердиться на себя и на свой дар, и стало получаться ещё хуже. Сила срывалась, не слушалась, виляла, словно заискивающая шавка, которая готова служить, но команд не знает. Эррин ждала, что Годдард вот-вот начнёт ругаться, но он вдруг сказал:
— Так, вот в чём дело! У тебя не выходит потому, что ты неправильно дышишь.
— Дышу, как природа научила! — резко фыркнула Эррин.
— Стой, покажу. — Годдард подошёл к ней сзади и взял за левую руку, отводя её в сторону. А затем шагнул совсем близко, почти касаясь спины животом, и положил свою широкую правую ладонь ей под грудь. — Дыши в мою ладонь.
Эррин замерла.
— Что испугалась-то, Рыжик? — в негромком голосе Годдарда ей почудилась улыбка.
— Я не испугалась!
— Тогда подними дыханием мою ладонь. Вот, так. Ещё. Ещё.
Сердце билось как заполошное, мешая концентрации, но Эррин старалась изо всех сил.
— Глубже дыши, — скомандовал Годдард. — Теперь прямо отсюда, из-под моей ладони, на выдохе начинай распределять магический поток.
И неожиданно у неё начало получаться.
Сила, словно маленький вьюнок, закрутилась в упругий шарик прямо под тем местом, где её касался мужчина. Выдохнув, она толкнула этот шарик — целиком, как был — по своей руке к ладони и выбросила наружу. Кажется, впервые парализатор летел так кучно. Он искрился от мощи и почти гудел.
— Отлично, — шёпотом похвалил Годдард. — Если таким зарядить кому-нибудь в лоб, то в себя придёт он не раньше, чем через месяц.
Это было удивительно. Эррин и сама видела, какой концентрированный вышел удар. Казалось, он должен был вычерпать из неё все силы, но — нет, внутри ещё оставалось полно магии.
— Давай ещё раз, — скомандовал Годдард, не двигаясь и не меняя положения.
И Эррин дала. Снова и снова. Шары парализатора, плотные, сильные, получались у неё почти каждый раз. Осечки тоже были, и они заставляли девушку досадливо морщиться и побыстрее переходить к новой попытке. С каждым разом выходило всё лучше.
До тех пор пока мужская ладонь вдруг не скользнула вниз на пару сантиметров, надавливая. И вроде ничего особенного, но дыхание вдруг совсем сбилось. Даже не особо опытной в постельных делах Эррин это показалось слишком похоже на ласку. Настойчиво-порочную, словно ладонь на самом деле направлялась намного ниже, намереваясь нырнуть под пояс её штанов. А может, и ещё дальше. Или глубже. Просто затормозила на полпути, не достигнув цели.
Сердце заколотилось как бешеное, и дыхание разладилось. Теперь у неё точно ничего бы не получилось.
Как раз в этот момент и Годдард отшагнул назад, убрав от неё руки.
— На сегодня хватит, — немного резко сказал он.
Эррин была с ним полностью согласна. На сегодня и правда хватит.
А ночью Эррин приснился сон. В нём она и Годдард на чёрных простынях под красным балдахином были вдвоём. И теперь мужская ладонь не останавливалась на полпути, а следовала дальше, вниз. Эррин знала, что это лишь сон, поэтому позволила случиться такому непотребству. Пальцы ласкали, пробирались под бельё, безошибочно находили точку, что так жаждала его прикосновений. И Эррин выгибалась дугой от удовольствия.
А потом проснулась на влажных простынях, и в ужасе сжала ноги, пытаясь унять вполне реальное неудовлетворённое желание.
Вот и Южный
Яркие домики, жестикулирующие люди и ароматный, пахнущий специями воздух покидать было сложно. Конечно, Эррин отдавала себе отчёт, что дело тут вовсе не в том, что Слой Равноденствия так хорош. Да, здесь было довольно уютно, но люди слишком склонны к ничегонеделанию и откровенному пофигизму. Пейзаж объективно хорош, но свирры начисто лишили его привлекательности в глазах Эррин. И эти ленты, к которым ей так и не удалось привыкнуть. Всё было неоднозначным.
Но необходимость нырять в Южный Слой, а значит, приближаться ко встрече со Зверем искупали многое. Задержаться хотелось почти осязаемо.
Они с Годдардом стояли у границы слоёв, разглядывая через плотное марево ту сторону. Очень не хотелось опять очутиться где-то типа прошлой сыпухи.
— Сначала высунем голову, — предложила Эррин.
— Согласен.
Здесь стена была словно плотнее предыдущих. Идти было тяжелее, но, слава Оси, она закончилась довольно скоро. На той стороне зеленел лес, так что Эррин с облегчением шагнула наружу.
Годдард вышел и сразу расстегнул три верхних пуговицы рубашки. Здесь и правда было значительно жарче.
Со сложным делом тянуть Эррин не хотелось, поэтому она решительно подошла к колдуну, встала прямо перед ним и сказала как можно более спокойно:
— Давай руки.
Годдард, конечно же, понял, что ей нужно. Он поднял кисти, но не протянул их к ней, а почти прижал к своему животу, заставляя подойти ещё ближе. Эррин положила ладони на браслеты и усилием воли заставила себя не отдёрнуть пальцы. И непонятно было, что жгло сильнее: изломит, грызущий её магию, или мужская кожа. Впрочем, прикосновение к металлу было однозначно неприятным, что уж скрывать. Почти не активные снаружи, они всё равно заставили её магическую сущность заволноваться — где-то в районе диафрагмы закрутился тревожный клубок.
А Годдард всё это время не отрываясь смотрел на неё, давил взглядом, пытался просверлить ей череп. Сейчас особенно остро она
