бросаю взгляд на окно, затем — на подушку, пропитавшуюся парфюмом Новикова. А что, если это был не сон, а лишь мое искаженное принятым накануне алкоголем восприятие действительности? Запрокидываю голову назад и тихонько хнычу, не желая принимать очевидное.
Мне не хочется, но пора выбираться из постели и отправляться на поиски хозяина квартиры, в которой я очутилась по неведомым мне причинам.
Аккуратно заправив постель, я подхожу к зеркалу и разочарованно кривлюсь от увиденной в нем картины — мои волосы спутались и напоминают один большой колтун, вокруг глаз черные, как у панды, «очки» от растекшейся туши для ресниц, на щеке — след от подушки. Нет, категорически нельзя, чтобы шеф застал меня в таком образе. Осторожно выхожу из спальни и на цыпочках иду в ванную комнату, надеясь не встретить по пути Максима Андреевича и не предстать перед ним в нелицеприятном виде.
Головная боль понемногу стихает, но в ушах все еще гудят вертолеты, как напоминание о том, что алкоголь — зло. Я тяну на себя дверь, ведущую в ванную, и столбенею, глядя на рельефное мужское тело. Кажется, это были не вертолеты, а шум льющейся в душевой кабине воды. Максим Андреевич стоит ко мне спиной, но, услышав щелчок открывающейся двери, разворачивает корпус на звук. Мой неугомонный взгляд скользит по изгибу шеи и выделяющимся косым мышцам, после чего останавливается на крепких круглых ягодицах.
— Доброе утро, — шепчу я на выдохе и продолжаю бесстыдно разглядывать шефскую задницу.
Судя по всему, мой похмельный мозг и вовсе решил отключиться, растекаясь по черепной коробке влажной жижицей, потому что я не двигаюсь с места при виде обнаженного Максима Андреевича. Я даже и представить не могла, что мужское тело может быть таким притягательным, таким… манящим. И нет бы ему смутиться, закричать, прикрыться, в конце-то концов, но шеф с непоколебимым спокойствием продолжает смотреть на меня.
— Так и будешь стоять? — невозмутимо спрашивает Новиков, очевидно устав от затянувшейся паузы. — Или присоединишься?
— Я… э-э-э… — слегка отмираю от звука его голоса и нервно сглатываю.
— Так что? — продолжает потешаться этот нахал, затем отворачивается и, как ни в чем не бывало, берет с полки гель для душа и выдавливает его на ладонь.
— Извините, — выпаливаю я и выскакиваю из ванной. — Запираться надо!
— Я у себя дома, — доносится мне в спину хриплый смех.
«…присоединишься?» — все еще звучит в моей голове голос Максима Андреевича.
А я — что? Будь я чуточку решительней, может и присоединилась бы. Так всегда — я не испытываю трудностей в общении с мужчинами, но ровно до того момента, пока мои чувства не перерастают во что-то большее. Стоит в моей душе зародиться чему-то нежнее дружеской симпатии, как я начинаю теряться и сомневаться в себе. Хотя, если брать в расчет все те случаи, когда мы с шефом оставались наедине, могу и начудить. Это что-то новенькое. Обычно я жду, что объект моего воздыхания сам обо всем догадается и сделает первый шаг.
«Принц на белом коне прискачет и решит все мои проблемы, угу», — усмехается мое подсознание. Увы, так бывает только в сказках. Наверное, именно поэтому я до сих пор одна. Когда-нибудь я с этим справлюсь, но, определенно, не в этот самый момент, когда я стою, привалившись спиной к двери в ванную комнату, и лихорадочно соображаю, как выпутываться из щекотливой ситуации.
Вскоре я нахожу самое простое решение — бежать. Встрепенувшись, я мчусь обратно в спальню и принимаюсь искать свое платье, только вот незадача — его нигде нет! Следую в гостиную и обвожу ее взглядом. Ничего не изменилось с моего прошлого визита — большой угловой диван, журнальный столик, телевизор на низкой тумбе, да стеллаж с книгами у стены. Платью тут просто неоткуда взяться, но не голая же я здесь очутилась, в самом-то деле. Все-таки придется дождаться Максима Андреевича, а уже потом «делать ноги».
Обреченно вздохнув, я и иду на кухню. Склоняюсь над раковиной и умываю лицо холодной водой, особое внимание уделяя области вокруг глаз — ведь я по-прежнему хожу с потекшим макияжем.
Слышу, как в ванной прекращает литься вода. Стою, прислонившись бедром к столешнице и скрестив руки на груди, и жду, когда шеф соизволит появиться на кухне. Он не заставляет себя ждать и входит, спустя минуту. Босиком, с мокрыми взъерошенными волосами и обернутым вокруг бедер синим полотенцем, доходящим ему до колен.
Я ненадолго задерживаю взгляд на его стопах с длинными ровными пальцами, обвожу глазами голени, выпуклые кубики пресса, широкие плечи, и сердито хмурю брови. Вот зачем? Разве можно так издеваться надо мной? За что?
Глава 35. Полина
— Все в порядке? — привычно спрашивает Максим Андреевич, словно это не к нему я сейчас ворвалась в ванную.
— Где мои вещи? — оторвавшись, наконец, от созерцания, спрашиваю я.
— Свежее полотенце и новую зубную щетку найдешь в ванной, — игнорирует он мой вопрос. — Все остальное потом.
— Но как же…
— Потом! — отрезает он и отходит в сторону, освобождая для меня проход.
Я недовольно фыркаю и, вскинув голову, удаляюсь в ванную комнату.
Приняв душ, я чувствую себя намного лучше и бодрее. «Второй раз в квартире шефа, и оба раза я принимала тут душ», — мысленно усмехаюсь я, снова надеваю длинную футболку и выхожу из ванной. В нос сразу же ударяет аромат апельсинов и жареного бекона. Надо признать, весьма странное сочетание, но мой желудок моментально реагирует на запах еды легким урчанием.
— Вы что делаете? — с подозрением спрашиваю я, появляясь в кухонном проеме. С облегчением и, в то же время, легким разочарованием отмечаю, что Новиков одет в широкую зеленую футболку и мягкие пижамные штаны в клетку, то есть — одет полностью.
— Завтрак, — коротко отвечает шеф и выдвигает стул, подталкивая меня к нему. — Садись.
Максим Андреевич выставляет на стол тарелки с яичницей-глазуньей и ломтиками обжаренного бекона, корзинку с хлебом, тонко нарезанный сыр. Последним передо мной оказывается высокий стакан с трубочкой и рыже-коричневым содержимым внутри. Шеф придвигает его ближе и говорит:
— Пей.
— Что это? — недоверчиво смотрю на него я.
— Вчера меня не взяли ни в одну команду, поэтому пришлось готовить эксклюзивный коктейль, — его уголки губ приподнимаются. — Там нет алкоголя, не переживай.
Я несмело прикасаюсь к трубочке и втягиваю в себя напиток. Причмокиваю и блаженно прикрываю глаза — то, что нужно!
— Бамбл, — все с той же улыбкой произносит шеф, заметив, что мне понравилось. — Эспрессо, апельсиновый сок, карамельный сироп, — перечисляет он ингредиенты. — А теперь ешь.
