и потный. Он выгнал ее, и теперь Анна мучилась собственной бесполезностью, обреченно ожидая очередного нагоняя от свекрови.
Зинаида Павловна решительным голосом потребовала отчет об анализах сына. Сергея срочно госпитализировали сегодня ночью с подозрением на повторное отравление. Казалось бы, ерунда для молодого и здорового организма, но сыну не становилось легче.
– Женщина, я вам сказала, что сейчас будет утренний обход и доктор вам все сам расскажет, – почти кричала дежурная медсестра. – У меня нет такой информации.
– Это какой-то бардак! – не сдавалась Зинаида Павловна. – Вы хотя бы дайте список препаратов, я бы пока купила их! Хоть что-нибудь вы можете мне сказать?!
– Успокойтесь, женщина! Иначе я сейчас скажу вас вывести отсюда! – Крики становились только громче.
Наконец, внимание женщины переключилось на сидящую возле палаты сына невестку.
– Ты почему здесь? – на этот раз она говорила тихо.
– Сережа попросил меня выйти, – ответила Анна.
– Конечно, попросил, – женщина приблизилась к девушке, – он настоящий мужчина и не показывает собственной слабости. Однако ты никогда… Слышишь? Никогда не должна оставлять своего мужа, особенно в таком состоянии!
Она перевела дыхание и продолжила, на этот раз с уничижительной интонацией:
– Если бы ты тщательнее следила за тем, что и как ест мой сын, он был бы здоров. Но ты, Анна, в очередной раз показала свою полную несостоятельность! – отчеканила она и ушла к сыну.
Анна тихонько всхлипнула. Это было невероятно тяжело. Все должно было быть совсем не так. Должна была быть любовь и поддержка, веселые ужины и совместные выходные. А получилось одиночество и упреки. Какая-то бесконечная работа, которую невозможно сделать правильно. Это было невыносимо. Она не справилась.
Анна задержала дыхание, когда очередной болезненный спазм «потянул» висок.
– Почему посторонние на этаже? – услышала она сквозь боль.
Открыв глаза, она увидела старшую медсестру в сопровождении врача, мужчины пятидесяти лет, и еще нескольких специалистов.
– Я вам рассказывала, – ответила женщина за Анну. – В палате, видимо, мать. Вот с ней будет сложно.
– Как, вы говорите, фамилия? – уточнил доктор, входя в палату.
– Минц, – ответила медсестра, – повторная госпитализация.
Дверь за ними закрылась, и Анна снова тихонько всхлипнула.
В профессии сыщика есть свои приметы, которые непостижимым образом работают. Ты можешь быть прожженным циником и материалистом, но свой закон подлости и тебя положит на лопатки. Никогда, слышите, никогда нельзя радоваться неожиданной удаче раньше времени! Пока преступник не пойман, пропавший не сидит прямо перед тобой, а наследственные споры не разрешились подписью нотариуса, работа не окончена.
Я всего лишь на секунду забыла об этом, позволив себе представить развязку, как реальность неприятно опустила меня на землю.
– Мы не даем личной информации о преподавательском составе. Анна Алексеевна вышла на пенсию и у нас не работает, – строгий голос секретаря учебной части разрушил мои надежды.
Вычислить по фамилии и месту работы, которые дал мне Евгений Альбертович, где может быть моя Анна, не составило труда. Некая Васильева числилась доцентом на кафедре этнографии. Ее фото я нигде не обнаружила, но статьи ее авторства и несколько учебных пособий я нашла. Сомневаться, что это именно она, не приходилось. Я была уверена, что вот наконец нашлась пропажа! И вот сейчас выясняется, что Анна снова ускользнула от меня.
– Я, наверное, не так выразилась, – это дело буквально рассыпалась у меня в руках, – понимаете, я тоже занимаюсь Русским Севером. Мне необходима Анна Алексеевна в качестве рецензента. Возможно, на кафедре кто-то знает, как с ней связаться?
– Соединяю, – сдалась секретарь, и в трубке заиграла мелодия ожидания.
Щелчок. Тяжелый вздох. И сквозь гул голосов на заднем плане я услышала тихое:
– Кафедра этнографии, здравствуйте!
Глава 29
– Ты! – возбужденный голос Зинаиды Павловны выдернул Анну из забытья. – Ты! – повторила женщина. – Все-таки загубила мне сына, мразь! Ты убила его! Ненавижу!
Она подскочила к девушке и стала таскать ее за волосы из стороны в сторону. А потом в каком-то исступлении бить кулаками по плечам, голове, всему, что попадало под ее руки, издавая не то стоны, не то выкрикивая ругательства. Все тонуло в бессвязном плаче безутешной матери.
Анна сидела тихонечко, сжавшись и закрывая голову руками. Она не сопротивлялась, не возражала, только снова плакала, соглашаясь сразу со всеми обвинениями. Она и только она не справилась. Уж в который раз не справилась.
К ним подбежали и оттащили рыдающую Зинаиду Павловну.
– В ординаторскую ее, и магнезию ей вколите. Пусть полежит. Девушка, вы как? – склонился над ней мужчина. – Голова болит?
– Все хорошо, – спохватилась Анна, поспешно приглаживая растрепавшиеся волосы. – Что с Сергеем? Что-то серьезное?
Она встала, чтобы быть на одном уровне с врачом.
– К сожалению. Ситуация очень тяжелая, мы, к сожалению, мало чем можем помочь. Отравление грибами бывает смертельным, и, к сожалению, это тот самый случай. Мужайтесь, – он положил руки ей на плечи, – у вас есть возможность попрощаться. Многие лишены этого, и поверьте, это в разы тяжелее.
– Не поняла. – Анна ошарашенно посмотрела на доктора. – Сережа что, умрет?
– Боюсь, что повреждения печени уже необратимы. Пожалуйста, не теряйте времени зря. Идите к мужу. – Он подвел ее к палате и открыл дверь.
Анна снова увидела Сергея. Он лежал под капельницей и часто дышал.
– Не хочу засыпать, – сказал он, обращаясь к жене. – Хочу видеть.
– Сережа, прости, – прошептала Анна.
– Мать… Где мама? – Он смотрел куда-то в сторону.
– Ей стало плохо, но она скоро обязательно придет, – ответила девушка. – Тебе что-нибудь нужно?
– Мне конец, да? – спросил он.
– Да, – отчего-то произнести это оказалось легко.
– Не пожили мы с тобой, Анька, до старости. – Девушка недоверчиво посмотрела на мужа.
Неужели он пытался шутить?
– Сережа, прости меня, – вновь повторила она.
– Мать позови. – Он стиснул зубы, видимо, переживая очередную болезненную волну, и отвернулся к окну.
Анна выбежала из палаты и побежала туда, куда еще недавно под руки уводили ее свекровь.
На кафедре этнографии мне долго ничего не могли сказать. Лаборантка, что ответила мне, только недавно приступила к работе и знала только тех преподавателей, которых успела увидеть за те несколько недель, что длилась ее служба. Завкафедрой отсутствовал, а больше помочь мне никто не мог, шут его знает почему.
Так или иначе, но я продолжала названивать еще в течение нескольких часов, пока ждала автобус на Нижний. Ближайшие десять часов мне предстояло провести в дороге, и я изо всех сил надеялась, что это будет не зря.
– Понимаете, у нас схожие академические интересы с Анной Алексеевной. Мне необходима ее консультация. Возможно, у вас сохранились ее контакты?
– Понимаете, без разрешения Анны Алексеевны мы ничего
