того сложен, – подытожил Мерз, и что верно, то верно.
Следующие несколько дней прошли в утомительной рутине восхождения, сна, восхождения, среди хлопьев снега, облепляющих тонкую одежду. Каждый раз, когда Оливер смотрел вверх, вершина казалась выше, чем прежде, и всегда недосягаемой.
Причудливые наледи лепились к склону горы, подрагивая на ветру и готовясь упасть. Путники слышали далёкий грохот снежников[27], от которых отрывались огромные пласты, порождая громадные лавины, которые вздымали в воздух тучи белой мглы. Животные выли в небо, а крики неведомых странных птиц эхом разносились вокруг.
Иногда, когда путь делался слишком трудным, Оливер ехал на спине у Блумфа, цепляясь за плечи этого исполина, и смотрел, как кромка серого праха захватывает леса Дулума. Прибблы шли пешком и продвигались медленно, и Оливер надеялся, что с толикой везения он со спутниками поднимется к вершине раньше, чем они достигнут подножия горы.
Лёгких путей больше не было. Гора перекручивала громадные уступы прикрытого снегом камня так, что они торчали под невозможными углами. Путники пробирались вперёд, пот лил с них ручьями и замерзал на коже. Когда кто-то из детей чувствовал, что не может идти дальше, они останавливались и прижимались друг к другу, чтобы согреться, а Оливер продолжал пересказывать «Сагу о Меченосце», чтобы отвлечь их от предстоящего подъёма. Затем они шли дальше, всё время вверх, поднимаясь всё выше и выше.
Однажды Блумф отломил крупные шипы чёрного окаменевшего шиповника. Оставив два себе, он отдал по два шипа каждому из детей и показал им, как держать похожие на кинжалы шипы и как всаживать их в ледяной склон горы, создавая себе зацепы, с помощью которых можно было подтягиваться и продвигаться вверх фут за футом.
Прошло несколько часов, но дети стойко карабкались. Все их мускулы болели, буквально до кости. Воздух становился всё более разрежённым, и Мерз сипло и тяжело дышал. Он мог перелетать лишь на короткие расстояния, от одной скалы к другой, силы его были на исходе. На такой высоте не осталось ни следа жизни – ни единого облезлого грызуна! – и его трясло от голода.
И вот вершину уже почти можно было разглядеть сквозь потолок ватных облаков, окрашенных золотисто-красным светом заката. При виде неё по лицу Коры потекли слёзы, мгновенно замерзая на щеках.
– Смотрите! – воскликнул Джек. Он указал на более низкую гряду в нескольких милях от них, куда они бы отправились, не вмешайся Оливер в сюжет. Маленькие фигурки взбирались на заснеженный хребет, готовясь устроить засаду для детей хранителя времени на вершине.
– Банда неподдающихся детей. Как и говорил Оливер!
Кора рассмеялась, откинув назад голову, и крикнула:
– Эй, вам нас не поймать из такой дали! А ну-ка догони, Грейсон!
– Тебе бы этого хотелось, а? – сказал Джек.
Кора толкнула брата, и он соскользнул на несколько футов вниз по скользкому камню, остановив падение, лишь вонзив шипы в расщелину, заполненную льдом.
– А что такого? Это правда! – крикнул он, хихикая.
– Блумф? – спросил Блумф.
– Не обращай внимания, Блумф, это просто подростковые страсти, – сказал Мерз. Он скакнул на тонкий пласт каменной породы и клюнул коричневые травинки. – Это был долгий день; возможно, нам стоит остановиться на ночь, прежде чем совершить последний рывок к вершине.
Компания согласилась.
Дров для костра не было, и поэтому Оливер свернулся калачиком в объятиях Блумфа, а Кора укрыла брата своим плащом. Оливер закрыл глаза и крепко заснул, мечтая о том, как скоро всё будет исправлено; он доберётся до «Своевременного конца» задолго до Прибблов. Им никак не поймать его теперь. Гора позаботится об этом.
Проходили часы. Ночь сменил рассвет, и на горизонте показалось солнце. Длинные жёлтые лучи вспыхнули вокруг них. Оливер осмотрелся, щурясь от слепящего света.
И тогда он увидел их.
Пернатые соглядатаи, часть II
Три маленькие птицы подлетели и кружили над ними плотной стайкой. Птица в острие клина что-то мелодично прощебетала, и Мерз закаркал в ответ.
– Хорёк? Хрущ? Хурма? – спросил он. – Это вы?
Птицы сложили крылья и приземлились рядом с детьми, дрожа от холода и совершенно выбившись из сил.
– Ага, наши маленькие пернатые соглядатаи вернулись! – сказал Мерз, едва не ополоумевший от долгих дней на горе. – Какие новости вы принесли с земли? Надеюсь, хорошие.
Дети сели, а Блумф наклонил голову, как любопытный щенок, которого окликнули по имени в предобеденный час.
Птицы переглянулись и кивнули Хорьку.
– Рассказывай, – сказал Мерз и начал переводить, вклиниваясь между куплетами птичьей песни.
Хорёк рассказал, как они летели над Зелёными землями, ища Прибблов на краю леса, где деревья, камни и растения тонкой струйкой вперемешку засасывались в CORTEXIAТМ. Они держались подальше от сопла страшной машины, чтобы избежать её тяги, но при этом достаточно близко, чтобы подслушивать.
– Работа продвигается медленно, но мы делаем успехи, – произнёс мистер Приббл. Им не досталось лодки, и течение реки не взялось нести их, а путь пешком вдоль скалистого берега был долгим и утомительным. Он выключил аппарат и вытер грязь с экрана. – На другой стороне гор мы подхватим историю, любовь моя. Извини за отступления, но…
– Я чувствую, что мы теряем сюжет, – сказала миссис Приббл. Она отвела рукой ветку, и длинная прядь паутины обвила её руку. – Неужели одна маленькая книжка стоит таких усилий?
– Ты не понимаешь, – взвыл мистер Приббл. Он уже несколько раз объяснял ей это и чувствовал, что у него опускаются руки. – Она того стоит, но Оливер ушёл от основного сюжета. Нам нужно вернуть его на путь истинный, и тогда ты всё поймёшь.
– Я надеюсь, что ты прав, – вздохнула миссис Приббл.
Мистер Приббл сверился с экраном CORTEXIATM и указал на излучину реки.
– Похоже, он пошёл в ту сторону, – сказал он, нажимая пальцем на спусковой крючок CORTEXIATM. Вода у кромки берега взвилась в воздух и хлынула в сопло.
Когда вода исчезла, мистер и миссис Приббл пошли по руслу реки. Они следовали за её змеящимся течением, а по обе стороны от них вздымались волны, пока CORTEXIATM выпивала реку. Наконец они вышли к берегу, где пышный лес смыкался с обгоревшими останками Бегло описанного города.
– Когда это было? – перебил Мерз.
– Вчера днём, – ответил Хорёк.
– О, небеса!
– Дальше хуже, – сказал Хрущ. Он продолжил рассказ.
В городе кипела работа, когда Прибблы подошли к нему. Поваленная Большая лестница и таверна лежали у подножия горы посреди исполинской груды обугленного, почерневшего дерева. Повсюду горный люд рубил деревья и с помощью верёвок поднимал их на верхние ярусы конструкции, отстраивая свой Бегло описанный город балка за балкой.
Миссис Приббл хлопнула в ладоши и крикнула горожанам:
– Привет! Эй, вы там! Кто-нибудь видел маленького мальчика и ещё двух детей? Совсем невысоких и довольно грязных? Кто-нибудь помнит их?
Жители горного городка как один повернули головы и начали спускаться по недавно сплетённым верёвочным лестницам, выкрикивая проклятия и угрозы. Они показывали на руины
