незадолго до её рождения.
Кэрант кивнул. На рубеже погибли многие. Льды Наррары против огней Алиройи – самая страшная война из всех, что помнили их государства. Война, которую предпочитали не упоминать лишний раз, стереть из мыслей простого народа. Наррара не проиграла, Алиройя не сумела победить. Но огненных магов погибло гораздо больше – всё же, северные ветры захлестнули их.
Под его ногами вновь расползался опасный лёд. Этого нельзя было допустить. Он ведь не помнил войну… Ему было-то всего два года, когда всё случилось. Говорили, Даррел третий едва не погиб в той битве.
Потом надумал жениться.
Эдмунд решился только спустя двадцать один год, но жертвой почему-то избрал именно Диану.
- С вами всё в порядке? – спросила Агнесса. – Кэрант?
- Да. Соболезную вашей утрате, леди Агнесса. Огни лорда Ортема, если б они сейчас пылали на стороне Дианы, могли бы оказать ей незаменимую поддержку.
Он склонился, поцеловал сухими губами руку женщины, спешно выпрямился и, не произнеся ни слова, бросился прочь по коридору. Смотреть в глаза Агнессы не хотелось.
Ему было два года, когда началась война, и Кэрант не был ни её причиной, ни последствием. Того боле, он не участвовал в ней, а тогда даже не умел колдовать. Но всё равно чувствовал себя виноватой.
Его отец развязал эту войну. Его отец был виноват в смерти лорда Ортема не меньше, чем льды, убившие тысячи воинов на рубеже.
Глава двадцать пятая
Если и существовали чудеса, то одно из них произошло в бальном зале дворца. Диана помнила его по множеству торжеств, которые проходили при дворе короля Эдмунда, но обычно здесь было мрачно, и тени таились по углам, готовясь выйти к гостям сию же секунду, как только кто-то потеряет бдительность. Сейчас же внутри оказалось удивительно красиво. Вдовствующая королева давно в глазах подданных превратилась в королеву-невесту, хотя прошло всего лишь несколько недель со смерти её супруга.
Большинство гостей Диана не узнала. Этот бал был бы дежурным мероприятием, обыкновенным придворным маскарадом, если б не считался дебютом Дианы в качестве королевы.
На самом деле, ей хотелось бы отменить мероприятие. Ещё недавно король Эдмунд был жив и гневно смотрел на своих подданных, а сейчас его прах развеяли по ветру. Неужели нельзя немного подождать?
Но алиройцы - пламенный народ. Они не привыкли долго носить траур и грустить о мёртвых. В Нарраре, как рассказывал Диане учитель, было принято превращать покойного в глыбу льда и рыдать над ним, напоминающим живого, уснувшего человека, долгие месяцы, если не годы. В Алиройе же, когда прах разлетался над страной, усопший считался забытым. Он уже отдал свои чары миру, и теперь его ждало путешествие в мир иной.
Традиции велели Диане танцевать, и она делала это. Приседала в реверансах, едва заметно прикасаясь к маске. Впрочем, королеву было трудно не узнать, ведь она и не старалась спрятаться. Изящная полумаска-коломбина могла скрыть только верхнюю половину лица, позволяя Диане улыбаться своей собственной улыбкой. Алые кружева с витиеватыми золотыми крыльями, поднимающимися к волосам, сверкающие мелкие кристаллы, обрамлявшие маску, алые языки пламени на кружевах ручной работы... Эта маска казалась красивее короны.
Диана не любила красный цвет. Но она - королева огненного государства, и потому платье её было ало-золотым, и пламя поднималось по юбкам едва заметным колдовством - иллюзией, которую сумела создать сама королева. Она гордилась своим успехом и верила, что могла бы, как это сделал однажды Эдмунд, заколдовать всех одним танцем.
Но хорошее настроение таяло на глазах. В свете большого зала, среди множества огней, она танцевала уже не первый и не пятый танец. За красотой масок можно было узнать бастардов, и Диана чувствовала, как ревностно сжималось сердце, когда видела Кэранта - его сине-льдистая, холодная маска, нарушавшая все королевские протоколы, выделялась из толпы, - с другими женщинами. Особенно когда он танцевал с Лорейн, такой же холодной, облачившейся в нежно-голубой наряд, контрастировавший с её высоко убранными чёрными волосами.
Музыка утихла. Танцующие остановились, в зале воцарилась тишина, а после, не прошло и двух секунд, вновь все заговорили, и звонкий девичий смех наводнил пространство.
- Ваше Величество! - королева обернулась. - Вы сегодня прекрасны. Воплощение огня... Но, кажется, вас утомили танцы?
Лорейн казалась приветливой. На её губах играла задорная улыбка, голубое платье больше всего напоминало ледяную глыбу.
- Нет, что вы, - усмехнулась Диана. - Вам тоже очень идёт ваше платье и эта маска, баронесса.
- Как приятно слышать это от вас! - ван Бэйрст кокетливо, словно её собеседница на самом деле была кавалером, готовым жениться, прикоснулась к своей коломбине, пробежалась пальцами по перу. - Но вы и вправду затмили сегодня всех, Ваше Величество, как и должно... - Лорейн оглянулась и сделала ещё один шаг к Диане, доверительно коснувшись её руки. - Известно ли вам, что здесь присутствует настоящий принц?
- Настоящий принц? - Диана вымученно улыбнулась. - Я перетанцевала, кажется, уже со всеми.
- О, нет, я не о бастардах Его покойного Величества, - возразила баронесса. - Я о Юргене, принце Наррарском.
Диана смутилась.
- Мне не доложили о высоком госте. К сожалению, мы не знакомы лично...
Это должен быть обыкновенный бал. Никаких принцев, кроме пятерых бастардов. Диана легко выделяла в толпе знакомых, видела советника Гормена, танцевала с каждым из незаконнорожденных сыновей своего покойного мужа и ещё с некоторыми мужчинами, но все они считали честью представиться королеве. А что же принц Юрген? Неужели потерялся где-то среди дворянства, принятый за барона или графа, за младшего сына какого-нибудь вельможи?
- Он здесь тайно, - шепотом сообщила Лорейн и звонко рассмеялась. - Представляете, потрясённый вестью о вашей красоте, Его Высочество, нарушив приказ отца, решил явиться сюда. Я видела здесь его слугу, в коридорах, он рассказал мне об этом. Клянусь, и самого принца встречала в толпе!
- Удивительно... Надеюсь, король Даррел не соизволит явиться так же внезапно? - Диана тоже ответила задорным смехом. - Что ж, если Его Высочество случайно оскорбит кто-нибудь из дворян, приняв за простолюдина, ему придётся винить самого себя.
Лорейн помрачнела.
- С наррарскими принцами всегда так. Они либо недостаточно по-королевски выглядят, либо недостаточно по-королевски себя ведут, либо, - она изогнула губы в ядовитой усмешке, - недостаточно подходят самому королю.
- У Даррела Третьего разве много сыновей? Мне казалось, принц Юрген - единственный сын.
- Да, - подтвердила Лорейн. - Но разве вы не слышали? Отец Даррела Третьего тоже не был доволен своим сыном, и так из поколения в поколение. Каждый раз! Играет музыка, Ваше Величество. Пора танцевать!
Диана оглянулась. Ей бы хотелось остаться в стороне, и королева мысленно молилась, чтобы никто не пригласил
