Ит. — Для представления впоследствии конклаву Фело-ер.
— Ааа… — лицо мужчины тут же посерьезнело. — Тогда хорошо. Тогда ладно. Вы пробу взяли? Отлично. Поехали в управление, фигурки смотреть.
— В её деле случайно ничего не сказано о любви к музыке? — спросил Ит. — Может быть, она была фанаткой какой-то группы, или певца, или музыкального жанра?
— Нет, — покачал головой сопровождающий. — Ничего нет. Только про фигурки. Идёмте.
* * *
О маркировке мира целиком поговорили, конечно, с Пятым и Лином, и разговор этот, против ожидания, получился тягостным — потому что оба бывших Сэфес отвечать не хотели категорически. Вы же смотрели считки, говорил Лин, вы же всё сами видели, чего у нас спрашивать? Мы в тот момент не осознавали и тысячной доли того, что знаем сейчас, и, конечно, не сумеем ничего вычленить из этой мешанины. Может быть, маркеры и были. Но мы их не видели и не искали, потому что представления не имели об их существовании.
Пятый сперва отмалчивался, а потом выдал, что да, по его мнению, маркер был, и заключался он в тотальной нищете, вроде бы безнадеге, но в то же время — в каком-то не очень понятном ощущении, пугающем и привлекающем одновременно. Не знаю, говорил он, не знаю, но нас потом страшно туда тянуло, и сейчас тянет, и мы объяснить этого толком не можем.
— В миры Сонма? — уточнил Фэб.
— Нет, — покачал головой Пятый. — В мирах Сонма мы за последние годы перебывали изрядно, и ни в одном из них ничего подобного не чувствовали. Там было… как бы объяснить… как на острие ножа. Постоянно. Каждую секунду. Но если это и был какой-то маркер, то чувствовать его могли только мы, местным на это было плевать с высокой колокольни. А мы — да. Мы это чувствовали. И на ту же трёшку, не смотря на то, что там нас просто убивали, приходили сами. И потом, уже в ученичестве, правдами и неправдами рвались туда, но… — он вздохнул. — Ощущение пропало. Ни до, ни после мы такого уже не испытывали. Никогда больше.
Лин во время его речи согласно кивал, а потом добавил:
— Да, вот это как раз верно. Но, как я сейчас понимаю, это был не маркер. Это была как раз инициация. Ребят, простите, но мы не видели маркеров. И не ощущали их.
— А что на счет нищеты? — спросил Скрипач.
— Ну, это моё мнение, — пожал плечами Пятый. — И совсем не факт, что оно верное. Это не только физическая нищета, в какой-то степени духовная тоже, пожалуй. Не у всех… нет, не знаю. Фигню какую-то горожу. Простите.
— Ну, не такая уж это фигня, — Берта задумалась. — Это надо подумать. Но это точно не маркер, это нечто размытое и слишком общее.
— На фоне музыки уж точно, — согласно кивнул Лин.
— А что на счет музыки можете сказать? — спросила Берта. Лин и Пятый переглянулись — мгновенный мысленный диалог, обычное дело.
— Да, маркер, безусловно. Но, — Пятый замялся. — Это сугубо местный маркер, как нам кажется. Для этого мира. Стрелок отметил свои интеграции тем, что оказалось под рукой. Но… мы не можем сказать, что было маркером для интеграций — там. Потому что мы видели всего одну, Лену. И что из её привычек или предпочтений было тем самым маркером, понять уже невозможно. Увы.
— Ясно, — Берта покачала головой. — Видимо, я ошиблась, когда предположила, что вы сумеете… ладно. Проехали. Вернемся к этому разговору позже, если сумеем понять что-то новое.
* * *
Бетти Джей наследила несильно, однако всё же цифровой след у неё нашелся — правда, самой её там не было, и фотографий не было, и чего-то личного, разве что самый минимум. Но были — куклы. Точнее, фигурки, сувенирные, изображавшие героев фильмов и анимэ, которые Бетти собирала. Существовала небольшая группа таких же фанатов, и в этой группе Бетти иногда появлялась. Под ником Tragedienne она писала про удачные покупки, и выкладывала иногда их фотографии, всегда с припиской «my pets». За три года активности на этом богом забытом форуме от пользователя с ником Tragedienne было всего восемьдесят четыре сообщения, из которых шесть — собственные посты, остальные — комментарии. Негусто.
— Да, фигурки, конечно, скромные, — заметил Скрипач. — Это из фильмов, да?
— Скромные? — переспросил Майкл. — Дешевка копеечная. Детские игрушки. Причем выбирала она абы как, у других, глядите, хотя бы тематические коллекции, а у этой чёрти что. Из одного набора один герой, из другого — другой, и так далее. Она ни одного сэта не собрала, чтобы, например, хотя бы все герои фильма были, которых выпускали. И производители разные. Говорю же, недалекого ума была девушка.
— Вы считаете, что в коллекции нет системы, — констатировал Ит. — Да, вы правы. Видимо, действительно… не очень умный человек.
На самом деле система была, и оба они это уже прекрасно видели. Потому что собирала Бетти фигурки не по тому принципу, о котором говорил сопровождающий Майкл, а совершенно иначе. Принцип существовал. Её интересовал один-единственный типаж, и все приобретенные ею фигурки — это был… правильно. Высокий, темноволосый, голубоглазый парень, красивый и статный; парень, имени которого она не знала, и знать не могла, но чей образ преследовал её на протяжении всей жизни.
— Очень любопытно, спасибо большое, — улыбнулся Скрипач. — Если позволите, мы тут еще поработаем, рассмотрим то, что осталось после пожара, сделаем заключение для вас, съездим в одно место, которое указано у нас в запросе, и попрощаемся.
— Даже не переночуете? — удивился Майкл.
— Что? Можем и переночевать, — не стал обижать сопровождающего Скрипач. — Пожалуй, переночуем. А утром, если позволите, посмотрим центр города. Говорят, там уникальные исторические здания, и они хорошо сохранились.
Лицо Майкла разгладилось, он улыбнулся и кивнул. Ит и Скрипач синхронно улыбнулись ему в ответ.
* * *
— Жалко девку, — покачал головой Скрипач, когда они остались, наконец, одни — Майкл, сославшись на какие-то неотложные дела, уехал. — Но нажрать триста кило — это чересчур, как мне кажется.
— На нервах, видимо. И тут распространен фастфуд. Ну, был распространен. Вот и ела, от безысходности, по всей видимости. Ох, рыжий, этот мир состоит из грустных историй, — Ит покачал головой. — Куда ни глянь, наткнешься непременно на какую-то очень грустную историю. Это в корне неправильно, но ничего поделать с этим нельзя.
— Увы, — вздохнул в ответ Скрипач. — Ладно, давай работать дальше. Хотя было бы над чем работать.
— Уже практически не над чем, — согласился Ит. — Материал взяли, тут хотя бы с генетикой проблем не будет. Дело… дела снова, считай, и нет. По цифре всё, что было, уже проверили. Остался портал. Для очистки совести можем смотаться на место, где стоял трейлер, но, подозреваю, там тоже ничего не будет.
— Ещё бы, — кивнул Скрипач. — Очередная поросшая быльем история. Что там может быть…
На месте, где когда-то располагался трейлерный парк, в котором жила давно покойная Бетти, находилось поле, поросшее всё той же низкой, слишком зеленой шелковистой травой. Сверились с координатами, подошли к нужной точке. Постояли, помолчали, потом Скрипач сказал:
— Странное ощущение. Она жила тут, верно? Смотрела с этого же места на это же небо. Думала о чем-то, мечтала. Надеялась, может быть, знать бы, на что. Собирала эти убогие пластиковые фигурки, пыталась разглядеть в них того самого, которого ждала. И ела, чтобы как-то забыть о грусти, о несбыточности, о пустоте, в которой оказалась.
— Рыжий, твои поэтические экзерсисы не всегда к месту, — заметил Ит. — Эк тебя заносит, а? Каждая из них находилась в такой ситуации. Абсолютно каждая, вспомни Эри и Берту. Они действительно все ждут, и далеко не все дождутся. А те, что дождались…
— Вспомни Лену из считок Пятого и Лина, — Скрипач поморщился. — Ну, она дождалась. В некотором смысле. Что в итоге? Полный раздрай в чувствах, сломанная психика, попытка убежать от этого всего, монастырь, но ведь от самой себя не спрячешься. В итоге — ранняя смерть, и это ещё милосердная смерть, быстрая, и ненасильственная, она хотя бы не страдала, как эти все.
— При Лине и Пятом про это не надо, пожалуйста, — попросил Ит. — Они и так сами всё знают, и незачем трепать им нервы лишний раз.
— Не буду, конечно, — кивнул Скрипач. Снова посмотрел на чистое, выцветшее небо. — Зачем?
— Незачем. Хотя… мысль, думаю, они уже поймали, — заметил Ит. Скрипач вопросительно глянул на него. — Я о том, что боли
