84 человека терпеливо дожидаются окончания действия.
Эта тюрьма похожа на конвейерное производство. Каждый день привозят новых, увозят старых – и так постоянно. Удивительно, что общее число заключенных не меняется. Может, есть какой-то стандарт? На удивление многовато кашляющих и чихающих людей. Хорошо, что не рядом со мной. Я только что переболела чем-то вроде воспаления легких и не хочу опять через это проходить. Вообще, все это даже не просто конвейер, а настоящий завод. Постоянный шум со всех сторон, люди просыпаются в разное время, ходят, общаются, гремят чем-то. Главное развлечение здесь – получить какое-нибудь лекарство у медицинского департамента. И получать от него кайф. Особенно популярно какое-то лекарство от эпилепсии. После услышанных в Варсе ужасных историй, связанных с наркотиками, я поеживаюсь от всего этого.
Сегодня мне наконец объяснили, почему все так. Конечно же, офицеры до этого не снизошли, помогли заключенные. Тут находится федеральный сортировочный центр. И здесь тебе присваивают твой федеральный номер заключенного. Здесь же решают, когда и в какую тюрьму тебя отправят. То есть, грубо говоря, я опять не знаю, когда отсюда выберусь. Когда меня повезут в более адекватное место. Сортировочный центр… Как с товарами на складе. А тут ведь люди. Какие-никакие, но все-таки люди. В том числе и люди, которые с 5 утра до 12 ночи врубают музыкальный канал на полную громкость, и от этого никуда не сбежать. И те, которые покупают таблетки у эпилептиков, постоянно пьют кофе, закидываются таблетками и днями играют в карты. Кофе и карты в американских тюрьмах – это как послеполуденный чай в Великобритании. Традиция, возведенная в абсолют. Девочек не останавливает даже то, что кипятка тут не достать и кофе не растворяется целиком в едва теплой воде из душа. Я не могу пить подобное месиво…
18
LoveJoy, штат Джорджия
Спустя шесть дней я в числе избранных отправилась на следующий перевалочный пункт. В штат Джорджия. Тюрьма называется LoveJoy. Переводится как «ЛюбовьРадость». Или «ЛюбиКайф». Очень грубая ирония. Впрочем, доля комфорта тут, по сравнению с предыдущими пунктами, есть. Сначала я безумно обрадовалась. Нам выдали новенькую, с иголочки, униформу. Шампунь. Базовые средства гигиены. И впервые за десять месяцев я получила длинную зубную щетку. Все это время я чистила зубы огрызком, к которому нужно было приспосабливаться, чтобы не ронять его постоянно. Тут еще и чисто и довольно опрятно для тюрьмы, что я отметила в первую очередь. Охрана тут вежливая и тоже довольно опрятная. После чахнущей Варсы и пахучей Оклахомы это все было как глоток свежего воздуха. Однако радость чуть омрачилась моей привычкой рано вставать. Завтрак тут и так в 5 утра, а потом все обычно отправляются на боковую. А я – нет. На третий день это подметил офицер и с вежливой улыбкой сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться:
– Раз вы не спите, значит, будете дежурной по помещению.
И теперь в мои почетные обязанности входит уборка всего помещения. На это я трачу около 2 часов. Какие преимущества получает дежурный по помещению? По сведениям сокамерниц, какие-то бонусы полагаются. Например, дополнительный поднос с едой. Но это как-то обошло меня стороной. Что же я получила за это, кроме дырки от бублика? Только удовлетворение от чистоты.
Чистота в тюрьмах – это довольно важный и зачастую нужный пунктик. Я слышала немало историй о том, как сокамерники не могли сжиться именно из-за отношения к чистоте. Кто-то к этому относится довольно серьезно. А есть и такие, кто к понятию «чистота» вообще не относится. И это может привести к достаточно серьезным конфликтам, вплоть до рукоприкладства. И ко мне на днях пришло осознание. Вот так бывает: порой общаешься с умными людьми, читаешь неглупые книги, смотришь интеллектуальные передачи и слышишь там какую-то дельную мысль. Слышишь, понимаешь, но не принимаешь. А потом, даже спустя пару лет, щелчок – и ты осознаешь наконец. И я поняла, что до встречи с моим бывшим мужем я не была таким уж фанатом чистоты. Грязнулей я тоже не была, конечно, но мне было достаточно более-менее комфортного внешнего порядка. А вот мой бывший муж в тюрьме взял себе за привычку везде наводить чистоту и затем привнес это в нашу семейную жизнь. И я стала очень внимательной к этому компоненту. Ведь я пыталась во всем угодить ему и знала, что за неопрятность или пылинку может последовать наказание. Потом это просто превратилось в привычку. И да, я осознала, что еще до заключения уже успела пожить в тюрьме. В браке с этим человеком. Может, именно поэтому я тут не ломаюсь. Не изменяю самой себе. Потому что он меня закалил. Весьма извращенным способом. Но закалил.
Мне повезло с соседкой. Она, как и я, христианка. Мы с ней организовали нечто вроде христианского кружка. Мы собираемся с другими заключенными, читаем Библию, говорим о Христе, о Вере, Надежде и Любви. В том числе мы обсуждаем вопросы домашнего насилия. А эта тема тут еще более животрепещущая, нежели даже вера в Бога. Так что наш кружок постепенно расширяется. Я удивляюсь себе. Совсем недавно мне было больно даже вспоминать о своей семейной жизни. А теперь я нахожу в себе силы слушать истории других и давать советы, если меня об этом просят. Я даже задумываюсь о том, чтобы продолжить подобную деятельность, когда выйду из тюрьмы. Чтобы громко говорить о том, о чем предпочитают умалчивать запуганные жены и трусливые жестокие мужья. Но выход из тюрьмы видится таким далеким… Мысленно я себе поставила заметочку.
Опять же удивляет вежливость здешних охранников. И особенно охранниц. Потому что обычно они либо равнодушны, либо показательно жестоки. И самые жестокие надзиратели чаще всего – это женщины. Большинство заключенных девочек очень красивые. Лично по моему опыту диалогов, процентов 70–80 девочек сидит по статье “Conspiracy” – «Предварительный сговор». То есть история очень простая: красивая девочка связалась с плохим мальчиком. Быть рядом с таким мужчиной достаточно для выдвижения обвинения в предварительном сговоре в США. Но, как правило, плохой мальчик начинает ее использовать в своих криминальных делах. Бить. Издеваться и подставлять. И после всего этого они еще и оказываются в тюрьме. Но и здесь они не утрачивают своей красоты и всеми силами стараются поддерживать ее. Приезжает на работу надзирательница, потирает руки и начинает их гонять, шпынять, кричать, придираться по всякому поводу. Зачем? Отыгрывается за что-то или компенсирует уж не знаю что. Факт остается фактом: если надзирательница и сама хороша собой, то она крайне редко ведет себя подобным образом. Конечно, есть
