фотографировались на паспорта, я старался не думать и ничему не удивляться – то ли ещё будет…
Таким образом, за несколько дней все документы были готовы. Катя одновременно занималась и квартирой. Мы дали объявление и вскоре нашлась молодая пара, ждущая ребёнка, которые с радостью готовы были снимать её на неопределённый срок, с возможным затем выкупом – тем более цену мы запросили помесячно довольно низкую. Коммуналку они будут оплачивать сами, а остальную плату переводить на пенсионную карту родителям в деревне. Катя позвонила нашим близким и объявила о нашем решении. Конечно, были и ахи и охи и запоздалые слёзы, вплоть до того, что Анюту там может растоптать носорог или укусить муха це-це. Катя уверила их, что мы прошли полную иммунизацию и комплекс процедур для выезжающих за рубеж.
Носик со своей стороны заверила их, что будет присылать им фотографии с жирафами, гиенами и львами. Они посоветовали с последними не связываться. Она согласилась. Все остались довольны.
Вчера вечером мы устроили прощальный ужин с друзьями, объявив всем, что выезжаем в Экваториальную Гвинею на неопределённый срок. Было и весело и тоскливо. Только мы втроём знали, что оставляем эту, привычную нам жизнь навсегда.
Завтра утром мы покинем квартиру и налегке отправимся на болота, где нас уже поджидают Гриша с инженером Зориным.
********
…Что-то не понравилось мне, как только мы уложили ветками наш транспорт и нерешительно уставились в разливы болот: какое-то щемящее чувство тревоги, что ли. Может, подспудно сработал скрытый в организме механизм самозащиты, может в подсознании всплыло предупреждение отца Михаила о том, что к нам пожаловали враждебные для нас силы – так или иначе, спрятав велосипеды и выпрямившись, я вдруг почувствовал опасность.
Что-то изменилось.
Например, откуда этот запах костра, вперемежку со сладковатым запахом разогретой тушёнки? Катя с Анютой принюхивались так же как и я, взяв меня под руку и прижавшись с обоих боков. Они хотели что-то спросить, но я прижал палец к губам и многозначительно показал взглядом на заросли камышей, возвышающихся сплошной стеной по другую сторону моста.
Всё так же лениво тёк извилистый ручей, прежде бывший весьма полноводной рекой. Кругом всё заросло тиной, ряской, лишайником и камышом. Казалось, ничего не предвещало опасности. Стараясь не шуметь, я отошёл от ограждения и встал посреди первой плиты, лежащей под ногами по направлению к болотам. Поманив девчат к себе, я тихо произнёс, стараясь говорить как можно увереннее:
– Быстро пересечём мост и выйдем на тропинку, где я пойду первым, а вы за мной, след в след, нога в ногу. Попытайтесь не шуметь. Здесь кто-то недавно был, либо прячется в тех камышах, – указал я рукой на заросли. – Запах костра слышите? Его раньше не было. Рыбаки и грибники сюда не забредают, так что, возможно, в зарослях таятся те, о ком нас предупреждал отец Михаил.
Я выдохнул с волнением.
– Приготовились? Главное, быстро пересечь открытое пространство на мосту. Дальше на болота они не сунутся. Ну что? Побежали?
И мы друг за другом рванули через обветшалый мост.
Спотыкаясь и увязая по щиколотки в скользком лишайнике, мы всё же преодолели эти развалины. Один за другим остановились у самодельного знака, чтобы перевести дыхание.
…Вот тут на нас и напали.
********
Ситуация для Белого халата в корне изменилась. Что-то явно доносилось по ту сторону моста. Кто-то остановился на подходе к нему и тихо переговаривался. Хирург осторожно пошёл к камышам и, раздвинув их, выглянул наружу.
Лучшего и ожидать не приходилось.
Всё семейство собственной персоной!
Такая добыча – прямо в руки! Иголок с транквилизаторами хватит на всех. Он зарядил иглами двуствольный пневматический пистолет и вывел своих подельников на позиции. Муж, жена и дочь только что перебежали мост и, отдуваясь, остановились у самодельного знака. Вот он, тот случай, которого он ожидал!
Выскочив из камышей первым, мотоциклист, в считанные секунды подскочил к Алексею и точным ударом в висок уложил парня на месте. Всё произошло настолько быстро, что бедная троица даже не успела что-либо предпринять для своей защиты. Девчонка успела вскрикнуть, но получила дозу транквилизатора, впившегося иглой в её предплечье. Мать кинулась к ней, однако второй выстрел из пистолета успокоил и её: обе жертвы с тихим стоном осели на бетонные плиты, едва успев схватиться за руки. Всё произошло быстро, профессионально и без особого шума.
Белый халат подошёл к обездвиженным телам и с удовлетворением посмотрел на них сверху. Три заложника.
Шрам уже взвалил на плечо тело мужа и ждал дальнейших указаний.
Сам врач поднял лёгкую девчонку, Рыжий подхватил её мамашу, и все втроём, каждый со своей ношей возвратились через камыши к затоптанному костру. Теперь можно было не маскироваться – все козыри были на руках.
Они заново развели костёр, а ещё несколькими минутами позже Алексей первым пришёл в себя.
…И тут для него начался ужас.
********
Ещё не было и восьми часов утра, как Дорка начала неистово гавкать, очевидно, чувствуя какие-то перемены, предупреждая, что к ограде кто-то приближается.
– Вся семья в сборе! – крикнул из кухни Зорин. – Гриша, выйди, встреть, а то у меня завтрак готовится.
Гриша выключил пылесос и вышел во двор. Инженер, вытерев руки о полотенце уже было последовал за ним, однако не успел сделать и пары шагов, как столкнулся с двумя ввалившимися друзьями. Григорий едва поддерживал обмякшее тело Алексея, и если бы не конструктор, упал бы под его тяжестью прямо у порога. Зорин, ничего не понимая, подхватил почти бесчувственного Алексея с другого бока и, уже вдвоём, они опустили его в кресло. Только тут, наконец, инженер осмотрел своего товарища.
Алексей тяжело дышал, и при каждом вдохе хватал ртом воздух. Было видно, что он бежал сквозь колючки и кусты, не разбирая дороги. Бежал и часто падал: мокрая и изодранная одежда висела на нём лохмотьями. Всё лицо, шея и руки были сплошь покрыты кровоточащими ссадинами, синяками и присосавшимися пиявками. У левого виска виднелся синий распухший кровоподтёк, из которого сочилась кровь. Дрожа всем телом, Алексей едва успел вымолвить:
– Де… вочки у них! У хи-рурга… – и обмяк без чувств.
Гриша кинулся в ванную за аптечкой, а конструктор принялся срывать с Алексея грязную, пропитавшуюся болотом одежду.
Всё стало на свои места.
То, чего они
