своими руками. Томно положила голову на плечо.
Обомлевшему супругу ничего не оставалось делать как только пожать плечами, и ждать дальнейшего развития событий.
А события развивались так как, им и было положено.
Вертолеты, сделав большой крюк над морем, наконец, достигли береговой линии, и, пролетев еще с десяток километров, снизились над коттеджиками уютного городка, расположенного в уютной горной местности.
О том, что на этом идиллическом плоскогорье расположен объект военного значения не говорило ничего.
Разве что боевые вертолеты, пролетающие мимо и два — три оранжевых круга с белыми крестами — посадочными площадками для них же.
Их, уже обжитой «Угорь», сел в на крышу невысокого здания из белого силикатного кирпича, остальные «вертушки» сопровождения, лихо заложив вираж, исчезли в синем-синем курортном небе.
Семен Семенович Горобец — зам. сама, полковник в запасе, очень важный, очень занятой и очень обаятельный человек, первым спустился по трапу, откинувшемуся после того как активный корпус вертолета проделал в себе выходную дыру.
Он галантно подал руку Афелии, спускавшейся, следом за ним.
Он дружески кивнул Джону, который зацепившись ногой за край люка, хряснулся о землю, так и не использовав для спуска лестницу.
Он помог ему подняться на ноги, и даже отряхнул с его брюк налипшие соломинки.
Затем он проследовал в большой железный шкаф, оказавшийся лифтом, и пригласил пройти американцев за собой.
Джон и Афелия, дружно взявшись за руки, вошли в лифт, который понес их обоих куда — то вниз.
Все дальше и дальше унося от чистого неба и свежего воздуха во всеядную утробу Земли — матери.
Но…
Глава 10
Но их путешествие к центру планеты длилось недолго.
Всего на всего двенадцать раз сменились циферки на дисплее перед носом Афелии и Джона. С самой большой — пятидесятой цифры до тридцать восьмой.
Сделав несложные вычисления и приняв в расчет, что здание было всего лишь трех этажным, Джон сообразил, что они сейчас находятся где то на глубине первого пласта грунтовых вод.
До артезианских источников еще глубоко, но и до поверхности уже не близко.
Крепкий американский парень зябко поежился представив себе ситуацию в которой он, вооружившись лопатой роет себе туннель для побега.
Прикинув, что это займет от двух до пяти лет, он перестал думать о немедленном побеге и решил все для себя выяснить до конца.
Тем более, что его жена была рядом, в карманах позвякивали друг о друга алмазы и бесценная жемчужина, а его счет за время отдыха уже пополнился парой тысяч долларов на вклады в инвестиционные фонды.
Причин горевать было меньше чем причин радоваться и поэтому он твердо ступал за космонавтом, до тех пор, пока он, не остановился перед какой то металлической дверью и из-за нее не выпрыгнул нагловатый с «масляными» глазками, и хитрой улыбочкой низкорослый и лысый…
Подчиненный.
Более точного эпитета Джон этому человеку подобрать не мог.
Он постоянно улыбался, порывался кланяться, целовать руку Афелии, забегал вперед Джона, открывая ему двери и постоянно, непрерывно, непреодолимо трещал по английски самой замечательной чушью в мире, нисколько не интересуясь тем — интересна ли эта чушь тому, кому он ее излагает.
— Да-да, пожалуйста. Вот здесь ступенька. Осторожно. И как же вы это так? А? Оказались в таком странном месте. Боже мой! В таком странном месте. И неужели вы не заметили ничего удивительного? Ничего примечательного? Ну, ничего. Сейчас мы вас обогреем. Сейчас мы вас приголубим. — Он провожал Джона и Афелию все дальше в лабиринтах комнат, и, не прерываясь даже на то чтобы глотнуть воздуху, продолжал.
— А наш заместитель видели? Хороший заместитель. Семен Семенович голова. Ох, голова! И умница, и красавец мужчина! Ах, если бы я был женщиной, то обязательно бы в него влюбился. Хи-хи. Обязательно. Но я, к сожалению мужчина. Хотя, может быть и не к сожалению. Ведь есть же прелести и в том, чтобы быть мужчиной. Не правда ли Джон Арнольдович? Мужчиной быть замечательно. Особенно когда рядом такая женщина. Такая умница. Такая красавица! Боже мой! Джон Арнольдович, где же вы накачали такие мускулы? Ах, если бы у меня была возможность накачать такие мускулы, то рядом со мной была бы женщина такая же, как с вами. Боже мой! Как я вам завидую Джон Арнольдович. Как же я вам завидую.
— Осторожнее, пожалуйста. Здесь приступочек. Да-да. А вот здесь нужно двери открыть. Пожалуйте — пожалуйте. — Он, наконец, сопроводил их в приличный номер, состоящий из трех комнат, и теперь показывал, как он устроен.
— Вот здесь, госпожа Афелия спальня. Да-да спальня. Вот это кровать. Хорошая большая кровать. Матрац ортопедический. Боже мой! Как вы замечательно отдохнете со своим мужчиной. Он же замечательный мужчина Джон Арнольдович. Замечательный. Боже мой! Вы были за Периметром, а это делает всех мужчин замечательными и женщин тоже. Боже мой! Как бы я хотел попасть за Периметр. Как бы я хотел пообщаться с субъектами. Я бы смог осуществить свои самые сокровенные, самые потаенные желания!
— Какая же вы красавица, Афелия. Вот посмотрите здесь зеркало. Замечательное зеркало. Венецианское стекло. Семнадцатый век, между прочим. Вы только посмотрите, какие грани, какой багет какая работа. Боже мой! Они наносили амальгаму вручную! Вы можете в это поверить? Нельзя в это поверить!
— А вот это кухня. Надеюсь у вас автоматики в кухне достаточно? Надеюсь — вы справитесь с мажордомом? Он замечательный робот. Красавец и умница! Боже мой! Как бы я хотел, чтобы у меня дома была такая же прислуга. Как же я устал от одиночества и пустоты! Боже мой! — Джон, собравшись наконец с мыслями и действиями, сообразив, что предложенная территория его территория, начал постепенно оттеснять надоедливого Подчиненного ко входной двери.
Тот суетился, крутился на месте, порывался объяснить, что в ванной комнате шесть полотенец, что этого должно хватить до шести часов вечера.
Именно в шесть часов вечера должна прийти консьержка и поменять постельное белье.
Он пытался объяснить, что менять постельное белье они роботам не доверяют, что человеческий фактор здесь особенно важен.
Важен как никогда.
Джон, любезно улыбаясь, выпихал, наконец, провожатого в прихожую, виртуозно оттеснил его в коридор и мило улыбнувшись, захлопнул перед его подрагивающим острым носом толстую дверь из натурального дуба.
— Все! — Вздохнул он с облегчением и присел прямо на пол, подперев на всякий случай двери своей широкой спиной.
— Если я буду нужен. — Раздался в коридоре глуховатый крик.
— То вы сможете вызвать меня нажав на синюю кнопку, которая расположена в спальной комнате.
— Так, что обращайтесь. Обращайтесь в любое время. Как
