Виктории деньги могли обеспечить все привилегии. Тем не менее старая королева иногда отказывалась от своих предрассудков и признавала право гения преодолевать все барьеры. Удивительное признание аристократией лидерства Дизраэли[256], вероятно, было бы невозможно без одобрения королевы, так как он был еврейского происхождения, не обладал яркой внешностью и у него отсутствовало «гуманитарное образование».
Графиня Мария фон Донхофф
Художник Ганс Макарт, 1880-е годы
XVIII век был веком грации, элегантности, праздности, жестких классовых барьеров, хорошего мастерства и уважения к искусству. Постепенно, по мере того как XIX век становился старше, бóльшая часть этого исчезла. Повсюду нарастала тенденция к ускорению, что фактически звучало похоронным звоном по грации. Постепенно происходила замена ручного труда машинами, дилижанса – железнодорожным поездом, лошади – автомобилем, стало необходимым соблюдение гигиены, потребовавшей кардинальных перемен в жилище и личной одежде, принимались законы об образовании, наблюдался рост феминистского движения и местных органов, задачей которых был надзор за общественной жизнью, таких как уездные и городские советы, а также полиции. Все быстрее и быстрее нарастал темп повседневной жизни. Научные изобретения следовали одно за другим, что считалось фантастикой, становилось реальностью: телефон, подземная железная дорога, электрические трамваи, автомобили, беспроводная связь и т. п. Все это заслоняло не менее поразительные нововведения: канализация, бытовые бани, газовые плиты и электрическое освещение. Но с приобретением пришли и потери. По мере увеличения машинного производства качество изготовления ухудшалось.
Бульвар Капуцинок в Париже
Художник Клод Моне, 1873
Бар в «Фоли-Бержер»
Художник Эдуард Мане, 1881–1882
Быстро развивались общественные рестораны, и привычка там обедать стала чертой современной жизни. Оригинальный ресторан Savoy в те годы был на пике своей популярности, туда можно было пригласить даму пообедать. Это было большим шагом вперед по сравнению с городскими забегаловками и грязными кофейнями, которые им предшествовали. Примерно в 1895 году Лондон был полон искателей удовольствий и веселья, каких он не знал уже много лет. Кто разбогател на буме, были щедры в своих расходах и развлекались дорого, а иногда и эксцентрично. Музыка во время еды была нововведением и значительно добавляла оживления званым обедам. Новая аристократия следовала моде, установленной городскими магнатами, и появилось множество первоклассных ресторанов, способных соперничать с Savoy. Реклама в те дни не достигла тех размеров, какие она имеет сегодня, но постепенно серия остроумных объявлений в газетных колонках привлекла внимание богатых жителей пригородов, кто до сих пор считал общественные трапезы неподобающими. В иллюстрированных газетах появлялись цветные изображения фойе Savoy, заполненного красивыми женщинами и мужчинами в безупречных одеждах, и все чаще жители пригорода вторгались в пристанища аристократии и богачей. Кто не мог позволить себе Savoy или Carlton, посещали другие популярные рестораны. Удовольствия, какие до сих пор были прерогативой богатых, теперь стали досягаемыми и для самых скромных людей.
2
В последние годы XVIII века люди льстили себе мыслью, что живут в эпоху философии и значительно превосходят в мировоззрении своих предков, дни которых были потрачены впустую в бесплодных спорах богословов. Метафизика долгое время господствовала, ничего не добавляя к зримому и физическому прогрессу человека. С наступлением XIX века научные исследования стали повесткой дня, а их результаты – применяться в промышленности. Прогресс продвинулся вперед за десять лет больше, чем до этого за сто. История культуры XIX века была полностью связана с научными изобретениями и зависела от них. Политическая история создавалась наукой, а не войнами и революциями. Пар и электричество изменили основы общества, машины заменили ручной труд, общественное равновесие было нарушено, хотя формы правления изменились мало. Ни одно правительство, в какой бы форме оно ни было, не могло идти в ногу с законодательными реформами, императивом стала промышленная революция, а в Англии это был также век политического избирательного права.
Внедрение машин сделало жизнь отдельного человека проще, но и более зависимой. Это угрожало его воле и инициативе. Машины, созданные для того, чтобы служить человеку, принесли тысячу новых потребностей. За несколько лет научные изобретения повлияли на взаимоотношения людей в большей степени, чем столетия социальных и политических изменений.
На континенте за падением Наполеона I последовал период национализма. Каждая нация стремилась к политической гегемонии. Ее достигли немцы, итальянцы, греки, болгары, сербы, румыны. Чехи, поляки, южные славяне постоянно стремились к этому. Народы настолько были заняты национальным движением, что коммерческие интересы считались второстепенными теми, кто обладал политической властью. Внутренние дела Франции занимали все ее внимание. Англия, миролюбивая внешне и внутренне по сравнению со своими континентальными соседями, не имела серьезных конкурентов в развитии своей торговли и колониальной империи. Когда единство Германии и Италии стало свершившимся фактом, интенсивная национальная тенденция стала империалистической. Развитие промышленности вынуждало разные страны искать новые рынки. Колонии приобрели первостепенное значение. Каждая страна начала путь экспансии, но Англия была далеко впереди своих соседей в этой гонке.
Самое возвышенное, если не самое сильное, желание века должно было найти свое отражение в воспитании, чтобы, по крайней мере, надеяться достичь в будущем тех целей, какие в настоящее время кажутся недостижимыми. В этой области также сказалось влияние научных изобретений.
В крупных промышленных центрах возникали научно-технические школы, и преподавание практических наук перестало сводиться к нескольким случайным часам в школьной программе, часто посвященным отрывочным теоретическим лекциям, лишенным практического опыта в какой-либо форме. Поначалу это развитие было медленным, а отсталость старых университетов Англии, так долго отказывавшихся понимать знамения времени, вероятно, задержала прогресс промышленного развития на пару поколений.
Вокзал Сен-Лазар
ХудожникКлод Моне, 1877
От образования до прессы один шаг. Современная пресса больше не довольствовалась тем, чтобы следовать за общественным мнением или обсуждать его. Она создавала его.
Научные изобретения, оказывавшие влияние на каждый этап современной жизни, не обошли стороной и феминистский вопрос. Машины, удовлетворяя бытовые нужды по сравнительно низким ценам, лишили старомодных домохозяек сферы деятельности. В то же время это создало большой спрос на женский труд на фабриках. Это требование становилось все более настойчивым и постоянным, потому что женский труд был дешевле мужского. Споры по поводу равной оплаты труда мужчин и женщин, выполняющих одинаковую работу, не утихают до сих пор. Веками считалось, что полы дополняют друг друга, и вдруг они стали конкурентами в одной сфере деятельности.
Выпускники получают свои степени на первой публичной церемонии вручения дипломов в университете. Церемония состоялась в большом зале Королевского колледжа в Лондоне 1 мая 1850 года
Illustrated London News
Усиление роли женщины благодаря конфликту, навязанному ей обстоятельствами, возможно, не является большой выгодой для общества в целом. Общество сегодня слишком часто рассматривается с точки зрения женщины. Дух и направление социальной культуры сильно за-висят от ее особых желаний. Как-то Гёте высказал аналогичную жалобу Эккерману[257].
Век
