сразу прошла.
18
К Фаине Георгиевне Раневской пришел в гости коллега по театру. В разговорах они просидели допоздна, и, когда тот уходил, Раневская лукаво сказала:
— Знаешь, тебе теперь придется на мне жениться.
— Почему?
— Ты от меня уходишь так поздно... Что обо мне подумает наша лифтерша?
■
Что такое идеальный муж по-одесски?
Слепой, глухой, капитан дальнего плавания.
■
Еврей пишет жене:
«Дорогая Хая! Посылаю тебе фотокарточку, где я снялся в музее с Аполлоном Бельведерским.
Слева в серой кепочке — я».
■
Сват предлагает молодой женщине:
— У меня есть такой жених...
— А какого цвета у него волосы?
— Он блондин.
— Нет, не подойдет.
— А кого вы хотите? Брюнета?
— Тоже нет.
— Так кого же?
— Лично мне хотелось бы рыжего.
— Почему?
— Знаете, у меня вся мебель красного цвета.
■
— Мальчик, как тебя зовут?
— Зяма.
— Надо же! Такой маленький, а уже еврей!
■
В отдел кадров заходит еврей:
— Скажите, вы берете на работу людей, у которых фамилия на «зон»?
— Нет, не берем.
— А на «ман»?
— Тоже не берем.
— А на «ич»?
— И этих не берем.
— А на «ко»?
— На «ко» — с удовольствием.
Еврей приоткрывает дверь и кричит:
— Коган, заходи!
■
Хоронят Рабиновича. Идет похоронная процессия. Вдруг из гроба высовывается сам Рабинович.
— Рабинович, — говорят ему, — так вы что, живы?
— Жив! Но кого это интересует?
■
— Почему евреи не болеют СПИДом?
— Потому что их никто не любит.
■
На одесском рынке:
— Продавец, у вас рыба свежая?
— Конечно! Только что из моря.
— Да? А что она закрыла глаза?
— Так она спит.
— Спит?.. А чего она так воняет?
— Слушайте, мадам, когда вы спите, вы можете себя контролировать?
■
— Яша, — говорит жена, — дай мне денег. Я хочу купить себе бюстгальтер.
— Бюстгальтер? Зачем он тебе? Тебе же нечего туда положить.
— Ну так что? Ты же носишь трусы.
■
Циля Моисеевна говорит своей приятельнице:
— Представляешь, я вчера пригласила гостей на свое семидесятилетие, все было хорошо, пока Рабинович не начал рассказывать ужасно неприличный анекдот. Циник! Я была вынуждена его выгнать.
— Правильно сделала!
— И я так думала, но за ним вышли все гости, чтобы дослушать анекдот до конца.
■
Звонок в дверь.
— Кто там?
— Откройте, милиция!
— Никого нет дома.
— Как это нет? А кто ж тогда говорит?
— Говорит Москва. Московское время шесть часов пять минут.
■
На одесском рынке:
— Скажите, чем вы кормили свою курицу?
— А зачем это вам?
— Я тоже хотела бы так похудеть.
■
Рабинович подходит к газетному киоску: — Дайте «Правду».
— Нет советских газет.
— Почему?
— Советская власть кончилась.
Рабинович отходит и возвращается.
— Дайте «Правду».
— Я ведь только что сказал вам: нет советских газет!
— Почему?
— Советская власть кончилась! Сколько можно повторять!
— Ах, повторяйте, повторяйте, пожалуйста!
■
— Сема, быстро позвони дяде Леве и спроси номер его телефона.
■
Пожилой еврей прогуливается по городу с молодой красивой девушкой. Проходят мимо ресторана. Она говорит:
— Oii, как вкусно пахнет!
— Тебе понравилось? Хочешь, еше раз мимо пройдем?
■
В застойные времена Рабинович ворчит в магазине:
— О! Мяса нет... Кофе нет... И молока нет...
Подходит человек в штатском:
— А ну, закройте рот! И скажите спасибо — в прежние времена мы бы вас сразу расстреляли!
Приходит Рабинович домой:
— Сара, знаешь, что я узнал? Патронов у них тоже нет!
■
Партком поручил Гуревичу быть агитатором на выборах. Он ходит от одних дверей к другим, тихо стучит и произносит:
— Извините, но меня просили передать, что Советская власть — самая лучшая в мире.
■
На Пинхуса подал в суд его партнер, и ему предстоит процесс.
— Как вы думаете, господин адвокат, могу я послать судье в подарок гуся?
— Боже избавь! Это была бы попытка взятки, и вы, безусловно, заранее проиграли бы дело.
Пинхус выиграл процесс. Когда он встретился со своим адвокатом, то сказал улыбаясь:
— Что вы скажете! Я все же послал гуся судье!
— Неужели?
— Конечно, только я вложил туда визитную карточку истца.
■
В дверь старому еврею звонят. На пороге — соседка.
— Соломон Лазаревич! Скажите, вы меховщик?
— Таки да!
— Так зашейте вашей кошке жопу, чтоб она не гадила мне под двери!
■
— Рабинович, куда это вы в такую рань?
— В бордель.
— В семь утра?
— Да. я хочу поскорей отделаться.
■
— Я купил у вас в лавке мацу...
— Да, и что?
— Ее же нельзя разломать, а не то чтобы есть!
— А я вас уверяю, что, если бы евреям, скитавшимся с нашим праотцом Моисеем по Синайской пустыне, дали эту мацу, они бы прослезились от счастья.
— Да, но в те времена эта маца была еше свежая.
■
Еврей-парикмахер во время работы все время говорит с клиентом о политике. Заведующий парикмахерской замечает:
— Абрам Моисеевич, зачем вы с клиентом разговариваете о политике?
— Как зачем? Я ему рассказываю наши ужасы — у него волосы встают дыбом. И мне легче стричь.
■
— Как приятно вас здесь встретить! Я вас уже издали узнал. Когда вы подошли ближе, я засомневался — мне показалось, что это не вы, а ваш брат. Но потом я подумал: нет, это он. А теперь вблизи я вижу, что это все же не вы.
■
Абраша возвратился из командировки, заходит в дом, смотрит, на кровати из-под одеяла торчат голые мужские ноги.
— Это кто такой? — строго спрашивает он у жены?
— Кто? Я тебе расскажу. Квартиру эту кто нам купил? Может, ты? Нет, он! Дачу, машину — тоже он. Работа у тебя не пыльная, но денежная, дети обуты, одеты...
— Так что же ты ему ножки не прикроешь? Он же простудится!
■
Хаим уехал по делам в другой город, а в это время его жена умерла. Родственники дают ему деликатную телеграмму: «Фира неопасно заболела похороны четверг».
■
Два еврея спорят:
— Белое — это цвет.
—
