сантиментам. Она не разбирает, кому и что выпадет по ее злобе, убивает солдат, генералов, стариков, женщин и детей. Вот и этой дурище-снайперше досталось по полной программе, даже через край. Очень хреново, что именно моими руками.
Ну, все! Хватит философствований и лирики! Я собираюсь, концентрируюсь, группируюсь, начинаю допрос пленных. Главный вопрос таков: где именно прячутся летчики?
Шайтаны пробуют поиграть в молчанку, но красноречивый металлический щелчок автоматного затвора, донесшийся со стороны Рустамаддинова, как-то сразу пробуждает в них склонность пооткровенничать. Бородачи сообщили мне, что уже давно могли бы уничтожить неверных, но их руководство строго-настрого приказало взять тех живыми. Поэтому они и вели перестрелку в ожидании того момента, когда у пилотов закончатся боеприпасы. Да, как я и предполагал.
Прячутся летуны в пещерах, образованных природой. Здесь их полно. Нижний край этого плато больше напоминает гигантский кусок сыра. Многие пещеры уходят вглубь горы, вообще неведомо куда. Они связаны меж собой норами, лазами и даже вполне просторными коридорами. Там можно скрываться хоть месяц, а то и год. Если, конечно, преследователи не используют чего-нибудь наподобие слезоточивого газа.
Собственно говоря, душманы именно его и собирались применить. Правда, у уничтоженной нами команды ничего подобного не было, а вот идущее к ним подкрепление численностью человек в тридцать – оно уже на подходе, вот-вот должно прибыть – гранатами с химической начинкой располагает.
Выяснив еще ряд существенных деталей, я отправляюсь в сторону пещер. Иду без оружия, спускаюсь по крутому склону, держась за каменные выступы и кустарники.
Неожиданно раздается короткая очередь, судя по всему предупредительная. Пули просвистели над головой. Я останавливаюсь и высоко поднимаю руки, чтобы показать, что у меня нет оружия. Потом я громко уведомляю пилотов по-арабски, что служу на российской военной базе и пришел им на выручку.
Из-за нагромождения каменных глыб до меня доносится:
– Ты врешь! Мы знаем, где находится российская база! Так быстро сюда добраться ты не мог. Уходи, если не хочешь получить свинца!
– Наша команда сопровождает колонну с гуманитарной помощью, направляющуюся в Такру. Когда к нам пришло известие о том, что ваш самолет сбили, полковник Идрис Лаали послал нас, чтобы мы помогли вам вернуться к своим. Я сержант Олег Бугров. Мы только что уничтожили тех шайтанов, которые вас здесь блокировали. Но на подходе другая группировка, численностью вдвое больше. Поэтому всем нам надо уходить отсюда как можно скорее. К тому же вы по радиосвязи можете выяснить, вру я или нет.
– У нас связи нет. В рацию попала шайтанская пуля, – донеслось со стороны пещер.
Впрочем, как я понял, летчики все же засомневались и заколебались.
Через минуту один из них потребовал:
– Назови пароль нашей авиабазы, хотя бы старый!
Я достал рацию, вновь вышел из режима радиомолчания и связался с Идрисом. Услышав требование летчиков по поводу пароля, он непечатно выразился и пообещал запросить авиабазу.
В этот момент я увидел на другой стороне котловины, примерно в километре, цепочку человеческих фигур, спускающихся с гребня горы. Шайтаны!
– Парни! Пора кончать труса праздновать. Иначе пополнение шайтанов, которое уже идет сюда, вам и пароль даст, и все остальное! – выкрикнул я.
Как видно, летчики тоже заметили чужаков и наконец-то решили мне поверить. Из-за валунов показались двое парней в летных комбинезонах. Один из них был ранен в руку. Второй нес какой-то увесистый агрегат.
– Быстрее давайте сюда! Все! Уходим! А это что за бандура у тебя? Она очень нужна? – Я указал на агрегат.
– Да, это секретное устройство для наведения ракет на цель, работает в нескольких оптических спектрах и радиодиапазонах. В руки шайтанов оно попасть не должно, – пояснил мне летчик с погонами старшего лейтенанта.
– Все ясно! Быстро за мной! – говорю я и тут же обращаюсь по переговорнику к своим парням: – Иду с летчиками. Двое ко мне! Надо помочь раненому пилоту подняться по склону.
– Олег, что будем делать с шайтанами? – слышу я голос Борьки.
– Они пойдут с нами. Выйдем из окружения, отпустим. Пленных мы не убиваем, а таскать их за собой нет смысла. На хрен бы они нам сдались? Трофейное оружие разрядить, пусть пленные тащат его на себе. Оно еще может нам пригодиться.
Менее чем через минуту сверху чуть ли не скатились Андрей Никто и Вадим Пятикопов. Они без особых церемоний забрали у старлея его устройство, схватили под руки второго летчика, и мы достаточно быстро поднялись наверх.
Подкрепление шайтанов, уже спустившееся с горы, было видно отсюда как на ладони.
Я быстро оценил обстановку и распорядился поставить гранаты с растяжками на тропах, ведущих наверх.
Пленные угрюмо наблюдали за нашими действиями. Мы собрали трофейные магазины в один узел, и я приказал самому крепкому на вид душману взвалить его на себя. Еще на двоих бандитов мы навешали все трофейные калаши, и наша команда ускоренным шагом поспешила на запад.
Чтобы упростить выполнение своей задачи, я решил связаться с Идрисом и попросить его выслать нам в подмогу аскеростанский спецназ на вертолетах. И тут вдруг оказалось, что отчего-то не желает работать рация. Глянул я на индикатор уровня заряда и тут же помянул всех чертей вместе взятых. Аккумулятор оказался почти полностью разряженным. Вот это называется подарок судьбы!
Ну, что ж, пешком, так пешком. Как говорится, шире шаг и громче песня. В принципе, где и что тут находится, все ручьи, обрывы, заросли, я помнил по карте, показанной мне полковником на мониторе навигатора. Кроме того за время вояжа вдоль Кабаса и Рушта я смог составить себе представление о плоскогорье, зажатом между этими двумя речками. Главное, не тащиться со скоростью черепахи. Как-никак, теперь мы уходили от погони превосходящих сил шайтанов.
А как сделать это быстро, если всего через полчаса пути раненый летчик начал слабеть? Пришлось двоим моим парням постоянно поддерживать его с обеих сторон. Благо у нас в аптечках нашлось обезболивающее, стимуляторы и антибиотики.
Получив три укола, летчик немного приободрился и даже порывался идти самостоятельно, без поддержки, но я с этой самодеятельностью не согласился и приказал ему ерундой не страдать. Да, именно так. Я, сержант, отдал приказ офицеру! В такой обстановке, когда, как говорится, не до жиру, а быть бы живу, командует не тот, у кого самое высокое звание, а тот, у кого в подчинении команда хороших бойцов, исполняющих именно его, а не чьи-то приказания, собаку съевших на таких вот операциях. Так что пусть бы даже эти летуны были полковниками или даже генералами, но в подобной обстановке, при сложившихся обстоятельствах, в любом случае
