главным был я, реально знающий военное дело, умеющий грамотно атаковать и отступать без потерь. Проблема не в каких-то там моих личных амбициях и жажде кем-то командовать. Это все пустая, совершенно бессмысленная чушь. Тут решается вопрос, уйдем мы от погони или не сумеем это сделать, жить нам всем или погибнуть. Именно я, простой сержант СПОРа, а не кто-то другой смогу решить его лучше любого генерала, хоть от авиации, хоть от космонавтики.
Уже два часа мы пересекаем плоскогорье по извилистой диагонали, направляемся к руслу Рушта, оставив справа от себя непредсказуемый и коварный Кабас. Скорее бы добраться до русла. От него до дороги на Такру рукой подать. Но наше продвижение стесняет обоз, состоящий из четверых пленных. Да и двое летчиков, один из которых ранен, никак не способствуют тому, чтобы мы шли достаточно резво. А наши преследователи все ближе и ближе. Они даже начинают постреливать в нашу сторону в те моменты, когда оказываются на возвышенности, а мы – в низине.
Поэтому нам приходится принимать превентивные меры. Как только шайтаны слишком уж увлекаются, и расстояние между нами и ими сокращается до минимально допустимого, мы тоже начинаем их, говоря охотничьим языком, скрадывать, ведем по ним аккуратный, прицельный огонь. Главное тут не убить, а как можно больше ранить. Смысл? Раненых они будут вынуждены тащить с собой, что их тоже будет сковывать.
Правда, бандиты могут своих раненых и добивать. В некоторых подразделениях шайтанов это обычное правило. На мой взгляд, тот их командир, который его ввел, полный аморальный дегенерат. Ведь тогда всякий прочий шайтан будет бояться получить ранение. Свои же грохнут! Значит, на рожон уже никто из них не полезет. Впрочем, это-то нам и нужно. Пусть не суются!
Такая вот наша тактика в скором времени начала себя оправдывать. Изначально кодла шайтанов-преследователей вела себя нагло, напористо. Но после того как человек шесть получили по пуле – кто в ногу, кто в плечо – постепенно убавила свой гонор, а с ним и скорость продвижения. Теперь и они, что называется, хромали на обе ноги. Более того, мне начало казаться, что бандиты теперь и преследовали-то нас без особой надежды на успех, а чисто из рутинной привычки и боязни кар со стороны своего шайтанского начальства.
Мы шли, как персонаж одного из рассказов Джека Лондона, измотанный, голодный и больной путник, которого преследовал такой же волк. Но когда впереди показались вершины хребта, уже отчасти знакомого мне, который я для себя назвал Гребень Игуаны за сходство с этим тропическим пресмыкающимся, меня почему-то начали одолевать нехорошие сомнения и подозрения. А вдруг где-то там, впереди, нас поджидает засада? Почему бы и нет? Обогнать нас, хоронясь за валунами, по ложбинам, расщелинам, зеленке, не такой уж и немыслимый трюк.
Смысл тут очень простой. В нужный момент основная группа преследователей открывает по нам огонь. Пока мы строим оборону в сторону тыла, нас внезапно атакуют те бандиты, которые оказались ближе к Рушту. И дело в шляпе, вернее, в чалме. Шайтаны нас уничтожают, а летчиков берут в плен.
Я объяснил парням, в чем суть моих подозрений, и они сразу же с этим согласились. Мол, очень даже резонная мысль. Ленька Греков и еще несколько человек вызвались идти впереди, чтобы «стерилизовать» территорию. Ускоренным шагом и перебежками они вырвались вперед метров на двести. Ну а мы, все прочие, потащились за ними.
С какого-то момента наши пленные вдруг начали ныть насчет того, что смертельно устали, уже не могут идти. То ли они и в самом деле утомились сверх всякого предела, то ли решили малость посаботировать, чтобы помочь своим догнать нас и разделаться с нами.
Я снял с плеча автомат, щелкнул предохранителем и поинтересовался:
– Так кто тут устал больше всех? Не бойтесь, убивать не стану. Только ноги прострелю. Тогда уже вы сможете с чистой душой спокойно лежать на камнях и отдыхать как угодно долго. Ну?!
У бедных шайтанов от такого вот моего заявления усталость улетучилась мгновенно. Они чуть ли не хором начали уверять главного русского господина в том, что у них уже все в порядке, они готовы идти с нами чуть ли не на край света. Вот только водички бы попить.
Но она и у нас самих на нуле. Скоро речка. Там все будем пить столько, сколько влезет. А пока надо проявить терпение.
Я продолжаю свой эксперимент, снимаю с плеча нашего самого первого пленного по имени Касим один из автоматов, беру из узла, который нес другой пленный – Салах, заряженный рожок, вставляю в автомат и говорю:
– Сейчас вон на том пригорке должны показаться люди, которые за нами гонятся. Ты, Касим, откроешь по ним огонь на поражение. И не вздумай сглупить! В этом случае я немедленно расстреляю всех четверых. Ну, давай!
Касим закивал в ответ и начал тщательно целиться в сторону большого каменного увала, на вершине которого и в самом деле показались несколько человеческих фигурок. Расстояние до них составляло метров семьсот, не менее.
– Смелее, Касим, патроны не жалеть!
Он влупил на полный боезаряд. Смотрю в бинокль и вижу, как сразу двое душманов закувыркались. Остальные бросились назад. Ого! Неплохие показатели!
Я достаю свою фляжку с остатками воды. На вот, глотни, заслужил. Давясь и захлебываясь, Касим торопливо пьет воду, уже ставшую горячей. Остальные шайтаны завистливо за ним наблюдают.
В этот момент со стороны ближайшей горной гряды доносится гул вертолетов. Где-то там барражируют наши «Ми-24». Не нас ли ищут?
Я достаю рацию и замечаю, что еще какой-то заряд в аккумуляторе есть. А если попробовать?
Я нажимаю кнопку и через пару секунд слышу едва различимый, прерывающийся голос Идриса:
– Олег! Вы где?! Что там у вас?
– Мы в двадцатом квадрате. Это вблизи Рушта, на плато. Летчики с нами. Один ранен. На юго-западе слышу гул вертолетов. Если они пойдут на северо-восток, то нас увидят.
Тут я слышу в рации противный писк. Это все. Аккумулятор сдох окончательно.
Я надеюсь, что полковник расслышал меня, оглядываюсь в сторону преследователей и ору:
– Ложись!
Все немедленно рухнули за камни, и над нами тут же пронесся шквал автоматного огня. Судя по всему, пока все убогие, хромые и припадочные преследователи рисовались на линии горизонта, боеспособные шайтаны просочились в наш ближний тыл и теперь вот попытались атаковать нас. Слава богу, я вовремя их заметил. А то лежать бы нам в рядок, срезанными из автоматов.
Мы тут же пытаемся перехватить инициативу, начинаем бить по
