растерялась. Норико говорила правду – так управление и устроено. Но…
– При таких порядках мы прожили десять мирных веков.
– Не знаю, Киоко. Я волнуюсь… Каннон не отправила бы меня сюда просто так. Если что-то грядёт – боюсь, тебе не удастся отсидеться во дворце. И если война начнётся – я хочу, чтобы ты была к ней готова, насколько это возможно. Чем больше умеешь – тем больше возможностей выжить.
Киоко потрясённо смотрела на Норико. Выжить. Она и не думала, что её существование может свестись к этому слову.
Выжить.
– Прости, что сказала это вслух, но это всё, о чём я могу думать. У меня нехорошее предчувствие. А моё предчувствие, как правило, не лжет, – Норико смотрела в упор, не отводя взгляда. Явно не хотела пугать, но в её глазах отражалась тревога.
Киоко поняла, что не дышит. Вдохнула. Ворвавшийся в легкие воздух прояснил мысли. Норико права. Даже если войны не будет, даже если это безумное предположение бакэнэко – у неё есть дар, от него не откажешься и не вернешь его богу, даже если очень захочется. Глупо не пользоваться тем, что имеешь. Ещё глупее – даже не овладеть этим преимуществом.
– Ты права, нужно упражняться.
Киоко села там же, где стояла, даже не подложив подушку на татами. Глаза она больше не закрывала, к Норико не прикасалась. Ей понадобилось несколько мгновений, чтобы почувствовать ки бакэнэко, – с каждым разом это получалось всё легче и быстрее. Изучить. Не нужно её ловить – только чувствовать, только запомнить, какова она: запах, цвет, плотность, ощущения… Принцесса уже знала её слишком хорошо, чтобы забыть. Образ чужой ки врезался в память намертво, будто в голове для этого было отдельное место, которое пустовало столько лет и теперь жадно вбирало в себя новые знания.
Теперь – почувствовать собственную ки. Это было труднее. Она уже научилась чувствовать движение жизненной силы по всему телу, но всё ещё не могла ощутить само тело как эту силу. Даже в воображении оно оставалось таким же плотным, как наяву.
– Госпожа, – голос Каи вырвал Киоко из потока чувств. – Я подготовила ванну.
Всё равно ничего не вышло. Киоко поднялась и последовала за служанкой, пытаясь не думать о нарастающей внутри неуверенности. Все легенды о героях с божественным даром воспевали их подвиги, доблесть и честь, но ничего не говорили о времени, которое требовалось на овладение этим даром. Если бы война шла сейчас – Киоко убили бы раньше, чем она смогла понять, что вообще одарена Ватацуми.
Она вышла за служанкой, Норико скользнула из комнаты следом за ними, но юркнула не в ванную, а в открытое окно – в сад.
* * *
Он не слышал её приближения, но ещё издали заметил движение в тенях. Она двигалась перебежками – вот спряталась под листву деревьев, пробежала вдоль розовых кустов, прыгнула на крышу, прошла по карнизу и вновь спустилась на землю, в высокую траву. Отчего-то он был уверен, что она направляется к нему. Отчего-то его это радовало, хотя Норико была прямой угрозой его безопасности.
В прошлый раз он повёл себя с ней слишком смело. Думал, что раз они оба ёкаи, то при дворе они равны, но всё же у кошки подруга – принцесса, а значит, правда о Хотэку причинит ему вред с большей вероятностью, чем правда о Норико – ей. Но пока бакэнэко не выдала его даже Киоко-химэ, а значит… Возможно, у него наконец-то появится друг. Только возможно. Заранее надеяться ни на что не стоит.
Она замерла за несколько дзё[16] от него. Он сидел в тени навеса, но она всё же поймала его взгляд и остановилась.
Они смотрели друг на друга. Мгновение. Второе. Третье. Хотэку уже решил, что Норико так и останется сидеть изваянием, но она в конце концов снова двинулась вперёд, в несколько прыжков сократив расстояние между ними до одного шага.
– Следишь за мной?
Жёлтые глаза смотрели так пристально, что становилось не по себе. Кошки умеют так смотреть, но, если бы они устраивали состязания по самому жуткому взгляду, Норико обыграла бы любую.
– Всего лишь за тем, как ты пытаешься остаться незамеченной.
– Остришь? Неплохо, – она усмехнулась. Хотэку улыбнулся в ответ.
– Ты не рассказала обо мне.
– Я ведь говорила, что ты сделаешь это сам.
– Но я не сделал.
– Тебе придётся. – Ее взгляд не изменился. Она говорила серьёзно, в этом не было сомнений.
Придётся, значит.
– Это угроза? Предупреждение? – Хотэку старался сохранять улыбку, чтобы не выдать волнения.
– Это правда. Ты будешь ей нужен. Позже. Ты сможешь помочь ей там, где буду бессильна я.
Теперь Хотэку окончательно запутался. Он ожидал, что Норико станет запугивать его или чего-то требовать, но ее слова больше походили на просьбу. Весьма своеобразную и не терпящую отказов, но всё-таки просьбу, потому что она не скрывала нужду.
– Не стоит ожидать, что ты сейчас всё объяснишь?
– А ты не так глуп, птиц.
– Ты могла бы называть меня по имени.
– Могла бы.
– Но не станешь?
– Посмотрим, птиц, посмотрим.
– Так ты пришла, чтобы?..
– Чтобы попросить тебя быть помягче со своей госпожой.
Вот сейчас её взгляд переменился. Заботливая бакэнэко… принцесса действительно стала её семьёй. Поразительно.
– Я не могу упростить занятия, – он и правда не мог. Он помнил, как сам выходил из додзё едва живым, а ведь у него были годы на обучение.
– Она сегодня едва с кровати поднялась. Мне больно на это смотреть.
– Будет больнее, если она не сумеет убежать от убийцы.
Норико фыркнула. Это выглядело до невозможности мило, но Хотэку постарался сохранить невозмутимость.
– Ладно, птиц, будь по-твоему. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. Но если она пострадает из-за тебя…
– Вспорешь мне глотку? Не волнуйся, если принцесса пострадает из-за меня – я сам справлюсь со своей смертью.
– Сам? Ну уж нет, – с этими словами Норико развернулась и зашагала прочь. – Много чести.
* * *
Горячая вода обволакивала тело. Тепло впитывалось в кожу, пробиралось глубже и обнимало напряженные мускулы. Киоко закрыла глаза, растворяясь мыслями в воде. Шум за стенами стих, время замерло, тело постепенно расслаблялось, боль отступала.
Если бы нужно было выбрать одно место, в котором предстоит провести всю оставшуюся жизнь, Киоко выбрала бы Малый дворец на побережье Драконьего моря. Тёплая ванна, только бескрайняя. В детстве поездки туда были её любимыми, она могла весь день не выходить из воды, плавая наперегонки с рыбами. А если заплывала достаточно далеко от берега – ложилась на живот, опускала лицо в воду, расслаблялась и просто наблюдала, как светятся медузы в глубине, привлекая на свой обманчивый свет неосторожную морскую мелюзгу. Жаль, долго так лежать не получалось – вдали от берега вода была очень холодной, поэтому её быстро возвращали назад. Сначала брат, затем Кая, которую заставляли всюду плавать за неосторожной принцессой.
Тоска по прошлому накрыла Киоко, и она опустилась глубже, уходя под воду с головой, оставляя все мысли на поверхности. Здесь неизменно хорошо. Здесь безопасно. Здесь она недосягаема для всех бед.
Она больше не чувствовала своего тела. В воде оно теряло свой вес и плотность, теряло себя. Оставалась только сила, подгоняемая биением сердца, трепещущая вокруг него, текущая своими путями. Оставалась только ки.
Так вот как она ощущается…
Киоко вынырнула из воды и вдохнула. У неё получилось. Поразительно, именно тогда, когда она совсем не старалась, у неё получилось почувствовать своё тело бесплотной ки. Ещё один шаг на пути к овладению даром. Ещё одна ступень позади. Только бы хватило времени, сил и веры одолеть все остальные.
Киоко улыбнулась. Норико права, нужно продолжать. Сдаться она всегда успеет.
– Киоко-химэ, я принесла листья и рисовую шелуху, – Кая помогла Киоко очистить распаренное тело. – Ваш наряд тоже готов.
– Уже время завтрака? – она опять не слышала барабаны. – Не знаешь, отец в обеденном зале?
– Я не видела, чтобы он выходил из покоев, – Кая покачала головой, завязывая на Киоко нижнее кимоно. – Недавно прискакал гонец, передал послание. Думаю, император ещё изучает его.
– Гонец от самураев?
– Увы, мне не доложили.
– Вы разве не сплетничаете в своём кругу? – Киоко посмотрела на Каю с усмешкой, но та только нахмурилась.
– Киоко-химэ, если
