сердито начала Алена.
— А то! — Борис сел в кресло, положил ногу на ногу. — Судя по всему, этот человек особой откровенностью не отличается — иначе бы, я думаю, ты к моей маме не обратилась…
— Боря! — воскликнула Алена, зло подумав: «Ну, Калерия Львовна, не ожидала!..»
— Ты хотела знать, был ли этот человек женат?
«Хотела…» — едва не сказала Алена, но промолчала.
— Так вот — был, и Виктория Селетина — его жена — умерла, — напористо продолжил Борис. — Хочешь знать, отчего она умерла?
— Ну ты… — Селетин схватил Бориса за грудки, но Алена бросилась между ними.
— Пусть говорит! — закричала она.
— Ладно… — задыхаясь, пробормотал Селетин. — Пусть.
— Так вот… Это он ее убил!
— Что?.. — Селетин опять хотел наброситься на Бориса, но Алена опять растащила их — откуда только силы брались! — Да ты…
— Ой, вот только не надо кулаками махать… — погрустнел Борис. — Давайте вести себя как цивилизованные люди! Ты в курсе, Аленушка, что связалась с человеком, которого иначе, как Синей Бородой, назвать нельзя?
— Кем? Синей Бородой?.. — растерянно повторила Алена. — Почему ты так говоришь, Боря?
— Пусть говорит, — холодно усмехнулся Селетин, почему-то моментально успокоившись. — Мели, Емеля, — твоя неделя…
— Попрошу без оскорблений… Так вот, девятнадцатого декабря позапрошлого года Селетину Викторию Андреевну нашли в этой квартире мертвой. Умерла она, приняв огромную дозу сильнодействующего лекарства. Официальная версия — самоубийство на нервной почве, но мать покойной призналась следствию, что накануне дочь звонила ей и обвиняла своего мужа во всех смертных грехах, в том числе и в измене. Мать покойной очень винила себя в том, что не поехала сразу же к своей дочери, а сделала это только на следующий день. По сути, этот господин, что стоит сейчас перед нами, как минимум довел свою жену до самоубийства. Как максимум — мать покойной утверждает, что Селетин Роман Аркадьевич собственноручно убил свою жену, заставив принять ее смертельную дозу лекарств.
— Чушь! — устало произнес Роман. — Алена, не слушай его.
— Нет, Алена, слушай меня! — закричал Борис. — Мать покойной три раза пыталась привлечь своего зятя к суду, и только то, что этот господин заранее побеспокоился о своем алиби…
— Да не убивал я ее! — заорал Селетин. — И до самоубийства тоже не доводил!
— Ага, тогда почему молодая, здоровая, красивая женщина решила уйти из жизни?
— Я не знаю.
— А кто, как не родной муж, должен знать об этом? — вдохновенно продолжил Борис. — Задумайся об этом, Алена, — для того, чтобы не повторить несчастную судьбу Виктории! В общем, я все сказал… — Он сорвался с места, схватил в охапку свой полушубок и умчался, хлопнув дверью.
Алена и Роман так и остались стоять друг напротив друга.
— Кто он тебе? — наконец тихо спросил Селетин.
— Никто. Лет пятнадцать назад он был моим женихом. Но это не важно… Он сказал правду — про твою жену?
— Зачем ты ходила к его матери? При чем тут его мать?
— Калерия Львовна — полковник, работает в органах… — пробормотала Алена. — Понимаешь, я…
— Зачем тебе все это понадобилось? Что ты хотела узнать обо мне? Я ничего не понимаю… — Он схватился за голову.
— Рома, я была в Векшине.
— Где?! О господи… — Голос у него пресекся. — Я ни-че-го не понимаю…
— Я тоже ничего не понимаю! — жалобно произнесла Алена. — Ты так и не ответил — Борис сказал правду о твоей жене?
— Какую правду… У меня теща — сумасшедшая, она всегда меня ненавидела!
— Нет, я не про то — Виктория в самом деле наложила на себя руки?
— Откуда ты знаешь про мою жену? Про Векшин? Что заставило тебя идти к какой-то там полковнице?..
— Давай по порядку… Я сейчас все тебе объясню, — набралась решимости Алена. — Все началось с нашей первой встречи. Ты пришел, и мы стали говорить про то, какие кому сны снятся…
И Алена подробнейшим образом рассказала все — про революционера Калясина, справочник о городах Подмосковья, подругу Серафиму, которую распирала жажда деятельности, и прочее…
— …понимаешь, я догадалась: если Калясина убили в Векшине, то и похоронили его скорее всего там же. Векшин — городишко маленький, там оказалось всего два кладбища — старое и новое. Разумеется, мы с Серафимой отправились на старое… Мы очень легко нашли могилу Калясина — ты так подробно описал все! И я начала догадываться, что дело не в Калясине, а в ком-то другом, кого похоронили рядом с ним… Мы с Симой стали искать и обнаружили на склепе рядом…
— Мою фамилию, — с горечью закончил Роман. — Это семейный склеп Макаровых. Макарова — девичья фамилия Вики. Моя дражайшая теща помешана на семейных ценностях! Разумеется, Вику похоронили там. Но почему ты не меня спросила о Вике, а отправилась к какой-то чужой тетке?
— Потому что мы договорились не копаться в прошлом друг друга… — пробормотала Алена.
— Так это ты решила! Ты, а не я!
— И ты никогда не рассказал бы мне о Вике?
— Конечно, рано или поздно рассказал бы! Мне скрывать нечего. Это вот ты…
— Что — я?
— Ничего… — угрюмо произнес он. — Мало того, что оказалась замужем, так еще какие-то бывшие женихи… Ну, а этому Борису что от тебя надо?
Алена пожала плечами. Потом сказала равнодушно:
— По-моему, Калерия Львовна хочет его женить. Вспомнила обо мне… Решила, что я наилучший вариант. Особенности человеческой психологии — раньше она меня отвергала, а теперь лучше меня никого не видит!
Они помолчали.
— Рома…
— Что?
— Рома, расскажи мне о ней. О Вике.
— Зачем? — мрачно отозвался он.
— Затем, чтобы я ничего не придумывала больше.
— А ты мне, ты — все рассказала?
— Все. Больше никаких женихов не будет…
Селетин подошел к окну, посмотрел на засыпанный снегом парк. Потом сказал, не поворачиваясь:
— Что тебя интересует?
— Вы… вы долго прожили вместе? — нерешительно спросила Алена.
— Достаточно долго. Четырнадцать лет.
— Четырнадцать! — ахнула Алена. Эта цифра показалась ей огромной.
— Я любил ее. Не верь этому дураку… — с трудом произнес Роман. — Не было у меня никаких любовниц — это все фантазии моей дражайшей тещи…
— Зачем же Вика тогда наложила на себя руки?
— Я не знаю. Она была очень славным созданием. Славным и… и слабым. В общем, официальная версия, что самоубийство произошло на нервной почве, вполне меня устраивает. Она могла плакать, если долго идет дождь. Если ей казалось, что кто-то недобро посмотрел на нее, она потом неделю могла себя изводить, думая, что же в ней не то… А в декабре ей всегда было скверно. Декабрь — самый темный месяц в году. Вике всегда не хватало солнца. А вот летом у нее всегда
