прекращать дискуссию:
— Продали. И посмотри что из этого вышло — ты дорого одета, вокруг тебя слуги только что хороводы не водят…
— Ты так говоришь, будто это — твоя заслуга! — зло сказала Мелли.
Подумать только, он считает, что продажа в рабство — это хорошо. Независимо от того, как тут с ней обращаются, она все равно остается рабыней, которая даже стены замка не может покинуть без сопровождения хозяев. Жизнь, о которой она мечтала, разрушена навсегда, а он рассуждает об этом так, будто родители продали ее из лучших побуждений.
— Быть может, не моя лично, но я ведь был причиной того, что обстоятельства сложились так удачно, что ты теперь живешь в богатстве и тебя называют госпожой.
— «Живу в богатстве»? — Мелли снова не выдержала и резко остановилась, оборачиваясь к брату. — Ты что, всерьез не понимаешь, что это для меня значит?
Лавр криво усмехнулся и издевательски произнес:
— Можно подумать, так сложно раздвинуть ноги.
На Мелли будто ушат холодной воды вылили. Всю ее жизнь ей твердили все вокруг, что невинность и чистота — главная добродетель девушки. Она до сих пор чувствует себя грязной просто из-за того, что уже никогда не сможет выйти замуж, ее дети, возможно, не смогут звать ее мамой, а она навсегда будет просто потаскушкой, которая спала с высокородными мужчинами. А он… Он просто!..
Мелли стиснула зубы, беспомощно и зло глядя на Лавра.
Он-то смотрит на нее именно как на кусок грязи… Лавр, видя ее реакцию, издевательски ухмыльнулся. Не выдержав, Мелли оттолкнула его в сторону, — тот от неожиданности едва не упал с дорожки и выронил зонт — а она подняла длинные юбки и рванула обратно в замок, иногда поскальзываясь на дорожке и не падая лишь чудом.
Дождь, как назло, пошел сильнее. Холодные капли мигом промочили ее — вода просочилась через воротник плаща, моментально намокли волосы, к тому же, Мелли несколько раз наступила в лужи. Но за ближайшим поворотом стоял Томас — Мелли уже и забыла, что он всегда где-то поблизости. Охранник перехватил ее на полпути, осторожно взял за локти:
— Госпожа? Госпожа, с вами все в порядке? Милостивые боги, да вы промокли насквозь!
Парень легко поднял Мелли на руки и бегом направился к замку, благо далеко отойти они не успели.
Прошло настолько мало времени, что управляющий Норд еще не ушел из холла — он давал какие-то указания слугам.
— Что случилось? — с долей паники в голосе воскликнул он. — Томас, неси быстрее госпожу в комнату, а ты сбегай за лиром Тибольдом… и приведите этого Лавра немедленно! Пусть посадят пока под замок. Уна! Где Уна?
Все это Мелли слышала краем уха, за несколько минут под сильным дождем она действительно промокла насквозь, и сейчас тело била крупная дрожь, но она была не уверена, что это лишь от холода.
Перепалка с Лавром — ошибка. Можно было догадаться, что все выйдет именно так… но сложно удержаться от желания высказать ему все, что накипело. Не получилось. Он ударил в самое больное, вряд ли даже осознав, что сделал, и не подозревая, насколько важны были для Мелли мечты о новой жизни для нее, Роззи и Олли. Жизни, где они бы немного пожили вместе, а потом Мелли непременно бы вышла замуж за хорошего парня, родила ему детей и следила за хозяйством. Вела бы именно тот образ жизни, что поощряет Богиня-Мать.
За считанные минуты в ее комнате собралось немало народа: Уна, какая-то служанка, лир Тибольд; ее быстро переодели в сухое, закутали в кучу пледов, кресло поставили у камина и усадили там Мелли с ногами, опущенными в таз с горячей водой.
— В следующий раз, если решишь сбежать от своего брата в дождь, возьми зонт, — сказал Берти.
Мелли, насколько у нее это получилось из-за сплошного кокона пледов, оглянулась. Берти прошелся по комнате, магией перенес второе кресло к камину и сел напротив:
— Тебе, наверное, забыли сказать о крошечном последствии общего исцеляющего заклинания: в течении двух-трех недель ты можешь легко простыть. Тебе, конечно, дают пилюли, чтобы ты не хлюпала носом из-за каждого сквозняка, но промокнуть насквозь под дождем — это уже перебор. Так что наслаждайся традиционными противопростудными средствами.
Мелли вяло кивнула. Ей казалось, что она сейчас сварится от жары — мало было пледов, камина и тазика с водой, так в нее же еще кружку горячего чая залили.
— Что он тебе такого наговорил? — уже мягче спросил Берти.
Мелли не стала отвечать, лишь вяло помотала головой — Берти все равно не поймет. Да и не наговорил ей Лавр ничего такого… ему и не нужно было.
— Ты вообще говорить-то можешь? — тепло улыбнулся Берти.
Встав с кресла, он чуть-чуть освободил Мелли из тугих объятий пледа и снова сел на прежнее место.
— В дождь меня больше не выпустят гулять? — тихо поинтересовалась Мелли.
— Не выпустят? — удивился Берти. — Если захочешь — выйдешь. Просто зонт понесет кто-нибудь более ответственный. И менее болтливый…
Мелли слабо улыбнулась. Она задумчиво шевелила пальцами ног в тазу — вода была не такой уж горячей, дома Мелли заставляли сидеть чуть ли не в кипятке.
— Тебе нравится гулять? — Берти улыбался, глядя на нее, отчего Мелли было даже неуютно.
Она мотнула головой, помолчала и честно ответила:
— Мне скучно. Это хоть какое-то развлечение.
— Скучно? В рабском доме мне сказали, что ты любишь читать…
Мелли снова пожала плечами. Она
