и выключатель. Свет загорается.
Илья встает на четвереньки, сплевывая сгустки крови на дорогой, по всей видимости, ковер. Я обхожу его и сажусь на край дивана прямо у его головы.
— Ну что? Мне продолжать? — сквозь зубы спрашиваю я. — Или ты сам мне все расскажешь?
Илья пыхтит, кряхтят и периодически сплевывает. Он поднимает на меня свое окровавленное лицо. Да-а-а. Приложился об пол он знатно. Неожиданный смех разряжает обстановку. Он ржет, как сумасшедший и безумными глазами смотрит на меня.
— Конечно, — сквозь смех говорит он. — Сейчас я тебе все расскажу.
С этими словами он отталкивается от пола и бросается на меня. Я успеваю лишь немного отпрянуть. Но это не помогает. Почему-то он целится не в лицо, а куда-то в грудь или живот. Его голова упирается в меня, а руки обхватывают с обеих сторон и сцепляются в замок сзади.
Больно, черт. Травмированную левую руку просто распирает от боли.
Я пытаюсь напрячься всем телом и хоть как-то обхватить его здоровой правой рукой, но он вцепился в меня мертвой хваткой. Чувствую как он пытается меня приподнять, но сделать это с первого раза силенок не хватает. Он расслабляется, положив на меня все тело и тут же берется снова за дело. Все это время я безуспешно пытаюсь хоть как-то его схватить, чтобы улучшить свое положение. Мне удается втиснуть свое колено между собой и его грудью. Это уже отлично. Давлю коленом в его грудную клетку и его руку расцепляются сами собой. Илья по инерции летит назад. Я вскакиваю и бросаю хук вдогонку. Кулак проходит четко по его скуле. Илья делает два шага назад, но удерживается на ногах.
— Вы что рехнулись? Успокойтесь! — слышу знакомый женский крик. Оборачиваюсь. Ну точно — администратор Лиза, в одной ночнушке. Они значит уже съехались.
Илья пользуется моим замешательством, и я едва уворачиваюсь от неуклюжего удара. Кулак только чиркает по уху. Зато ответный хук точно пробивает челюсть. В этот раз удар сокрушает моего противника. Тот не может устоять на ногах и валится назад, прямо на жопу.
— Двинешься и я тебя вырублю, — поднимаю бровь я, глядя в глаза Илье. Немного оставляю правую ногу назад и перекладываю на нее вес. Движение едва уловимое, но у меня ощущение, что он его замечает и понуро опускает голову. — Тебя это тоже касается, — бросаю я, стоящей в шоке Лизе. — Если хочешь, чтобы твой мужичок был в порядке, лучше стой и не двигайся.
Краем глаза вижу, как девушка кивает. Мне этого достаточно. В случае чего, моего бокового зрения хватит, чтобы среагировать.
— Что ты хочешь? — спрашивает Илья, вытираю ладонью рот от крови.
— Откуда у тебя деньги на долю в «Есенине»? — сжимая кулаки, спрашиваю я.
— Накопил, — выдыхает Илья.
— Врешь. Я знаю. Ты это знаешь. Она это знает, — киваю я на Лизу. — Но я хочу услышать от тебя. В глаза мне смотри, — Илья нехотя поднимает голову. А я слегка наклоняю свою. — Друга решил продать, так?
— Ты мне уже давно не друг, — он снова ржет, обнажая окровавленные зубы. — Ты перестал им быть, когда взял на работу эту свою Агату, которая испортила наш ресторан. Которая принесла нам несчастья одним лишь своим появлением. Да, я продал Семенову запись с наших камер. В тот же день продал. Когда он жрал у нас этот всратый десерт и угрожал тебе. За хорошую сумму причем. Но я не при делах! Он сам предложил. Какой бы дурак отказался от таких денег. Просто воля случая.
Я опуская голову и расслабляюсь. Не испытываю ни ненависти, ни злости к нему. Только отвращение.
— По этой твоей воле случая, Семенов возненавидел меня и решил заставить меня страдать также, как страдал его сын. Как страдал он, когда видел это. Мы с тобой больше не партнеры. Завтра я решу, что делать с рестораном.
С этими словами, я разворачиваюсь и хромаю к выходу. Лиза бросается к своему суженому и начинает причитать. Уже у входных дверей, слышу едва уловимый мужской шепот: «Козел!». Но мне уже плевать.
На улице я набираю полную грудь холодного воздуха и вызываю такси. Домой еду долго. По крайней мере мне так кажется. Сознание помутнело, и я не разбираю дороги, не понимаю пейзажа за окном, не узнаю улиц и домов. Все сузилось до одной маленькой точки на подголовнике перед моими глазами. Мне кажется, эта поездка длится вечность.
Уже дома я буквально падаю на кровать лицом вниз и засыпаю прямо в одежде.
Сколько длится сон я не знаю. Сны сменяют один другой. Я их не запоминаю. Все, кроме последнего. Последний слишком яркий. Я выхожу из “Есенина” и вижу, как Агата сидит за рулем своего Порше. Я улыбаюсь ей, она мне. Делаю шаг вперед, и машина в ту же секунду взрывается.
Я вскакиваю на кровати. Липкий страх окутывает все тело, тяжело дышу и пытаюсь прийти в себя, вытирая лицо рукой.
Это просто сон. Всего лишь сон.
Снимаю с себя всю одежду, бросаю на пол, хромаю в душ и долго стою под струями едва теплой воды. Это хоть как-то меня приводит в чувства. Вытеревшись насухо полотенцем, возвращаюсь в комнату. Хватаю первые попавшиеся джинсы и тут же нащупываю в кармане что-то твердое. Лезу внутрь — флешка Мирона.
Подхожу к столу и поднимаю крышку ноутбука. Увиденное на флешке погружает меня в шок. Рука сама тянется к телефону, на автомате ищет контакт в записной книжке и набирает тот самый второй номер, которому я так не хотел звонить.
Глава 21. Агата
Дома я цепляю поводок к ошейнику пса и на автопилоте иду гулять с Марсиком, в это же время разговаривая с отцом по телефону.
— Пап, ну я же говорю – в больнице был какой-то карантин, — в третий раз повторяю отцу свою ложь — Сейчас уже все в порядке.
— Мне кажется, ты от меня что-то скрываешь, — сомневается в моих словах он.
— Да нет же, — выдыхаю я. — Просто устала на работе. С мамой все в порядке. Завтра после работы я заеду за тобой и отвезу к ней. Договорились?
— Хорошо, дочка, — после непродолжительной паузы говорит он. — У тебя точно все в порядке?
— Все отлично, —
