горками грязного шмотья и нижнего белья, пепельницами, полными окурков, и протухшими жертвоприношениями богу света и тепла, как то: остатки копчёной курицы и вяленой рыбы на столе и ковре в гостиной, в окружении двух десятков бутылок; разной степени доеденности плесневелые закуски и стопки немытой посуды на кухне, не помещающиеся в битком набитую раковину; гирлянда и букетики из уже далеко не свежей салатной зелени и маленьких тухлых помидорчиков на веточках в туалете, и там же чайный сервиз на четыре персоны, пропахший спиртом и в странных жирных подтёках, стоящий в небольшой раковине в углу.
В общем, фу-у-у!!! Гадость-гадость-мерзость! Бе-е-е!!!
— И это только первый этаж! — обречённо провыла я, отшвыривая кончиком ботинка неопределённого цвета тряпку.
Боюсь даже представить, какой от неё запашок…
Заклинанием раздёрнула шторы, открыла окна и стихией очистила воздух. После чего чарами обеззаразила жилище «прекрасного светлого эльфа» и нехотя пошла осматривать второй этаж.
Нет, Юнсиэль Лоутс, конечно, не подарок — я это с первой встречи поняла, — но что такого должно было произойти, чтобы он настолько зарос грязью?!
— Хм, может, я дом перепутала? — остановилась, вспоминая. — Не-е-е, на табличке чёрным по белому была выведена цифра «двенадцать», — отмахнувшись, продолжила подъём, включила свет и… вот тут меня чуть не стошнило!
Зажав рот и нос рукой, кинулась вниз.
Высунувшись в окно, начала глубоко дышать, стараясь отогнать подальше увиденную картинку.
И вот зачем я стихийный кокон вокруг себя развеяла, а?! Дура!
Блевотина… Кругом блевотина… на ковре, кровати, на одежде… Бе-е-е!
У-у-у! Не могу-у-у… Сейчас стошнит!
— Так! Фу-у-ух! Дыши глубже, Эльза! Дыши!.. Расслабься. Забудь. Это просто физиология. Просто реакция организма…
О-о-ох! Больше никогда не буду устраивать Юну сюрпризы!
Ещё немного постояла у окошка.
Поняв, что пришла в себя достаточно, плотненько завернулась в воздушный кокон и решительно поднялась в спальню. Которая, кстати, была пуста. То есть безответственного арендатора в ней не наблюдалось.
Использовала чары очищения и обеззараживания. Магией открыла окна и стихией организовала принудительное проветривание.
И только после этого вздохнула спокойно и внимательно осмотрела пространство.
Шкафы открыты нараспашку. Одежда свалена в несколько кучек. Цветочки в горшках завяли.
И это у эльфа!
— От перегара, наверное… — оглядывая многочисленные композиции из разновеликих бутылок из-под алкогольной продукции, пришла к логичному выводу я.
Слева обнаружила две двери.
С подозрением открыла ближайшую… и закрыла.
Глубоко задышала и попыталась отрешиться от мира сего, сосредоточившись на вспоминании бытовых заклятий. Вознесла хвалу Мастеру Некроманту за то, что когда-то в совершенстве в теории натаскал меня на профессию уборщицы.
Мысленно досчитав до пяти, распахнула дверь и скороговоркой произнесла десяток заклинаний.
На моих глазах помещение из тошнотворного симбиоза загаженного кошачьего лотка и сломанного писсуара вновь обратилось в нормальную ванную комнату.
Но мыться я тут не буду ни-ког-да! Бр-р-р!
Да и заходить в этот дом больше не планирую. А уж пить здесь что-нибудь или есть…
Передёрнулась от отвращения и отправилась исследовать последнюю комнату, готовясь к худшему. К лицезрению остроухого алкаша.
Надеюсь, я его там всё-таки обнаружу. А то даже не представляю, где тогда искать… Не заявляться же с истерикой в академию, как мамаша-наседка, в самом-то деле?!
Но если выбора не будет…
В полной темноте кто-то громогласно всхрапнул.
Дёрнулась от неожиданности и на рефлексах зажгла боевой пульсар. Вместо выключателя.
В неровном свете, закинув ноги на добротный стол, в кресле развалился спящий Юнсиэль Лоутс.
В облегающих чёрных кожаных штанишках.
Больше на эльфе ничего надето не было.
С минуту шокировано попялившись на довольно-таки мускулистого блондина, пришла в себя. Погасила пульсар. Зажгла нормальный свет. Раздвинула магией тяжёлые плотные шторы, за которыми обнаружился добротный балкон, с парочкой кресел и кофейным столиком с пепельницей, полной окурков. Открыла окна и проветрила кабинет, оказавшийся на удивление чистым.
Ни одной бутылки спиртного! Ни единой грязной вещички! Почти стерильная чистота и порядок!
Если, конечно, не брать в расчёт новоявленного ушастого алкоголика.
Вот интересно, Юн в кабинет просто только-только перебрался, что не успел загадить, или книгохранилище — это святое?
Тут этот — прости, магия! — светлый эльф снова всхрапнул… испустил газы и сквозь штаны принялся почёсывать… то, что пониже живота и есть только у мальчиков.
У меня нервно задёргался глаз. И руки зачесались стереть себе память.
Нет, я многое видела. В пьянках тоже участвовала — в последние годы своего «детства», когда уже прекрасно контролировала стихии и магию, — но никогда при мне высокородные эльфы не вели себя так. Блевали — да. Рыдали — да. Ржали как кони — да. Матерились, пели нестройными голосами и несли чушь — да. Но руки и пуки всегда контролировали.
Хм, хотя, возможно, дело в том, что я ни разу не просыпалась с бухим или похмельным эльфом? Обычно мы расходились после тусовки и встречались уже сразу на парах…
Юнсиэль что-то прорычал во сне и всхрапнул.
Решив, что увидела достаточно, применила самое действенное протрезвляющее заклятие.
Юн смешно заморгал. Помотал головой, продемонстрировав во всей красе грязные волосы-сосульки, длиной до пояса. И заметил меня.
