я лучше надену форму Академии? — поднимаю на магистра виноватый взгляд. — Так привычней и удобней.
— Не думаю, что император оценит, — замечает Тейран. — Ты его попросту оскорбишь.
Вздыхаю обреченно и еще раз обвожу глазами платья.
В конце концов, останавливаю выбор на простом синем, с воротником под горло.
Старательно выбираю, чтобы юбка не была сильно пышной. Украшено платье поистине богатой вышивкой — снизу, от самого подола и почти до пояса красной и оранжевой нитью безусловно талантливая швея изобразила летящих драконов.
Так символично.
Примеряю платье и ловлю восхищенный взгляд Тейрана.
Он берет меня за руки и целомудренно целует в лоб, крепко прижимает к себе.
— Ты прекрасна, — шепчет. — Обещай мне одну вещь, Ари.
Киваю. Конечно, я буду послушной девочкой.
— Чтобы ни случилось в императорском дворце, верь мне. Соглашайся со всем. Знай, я тебя люблю.
Поднимаю на него глаза, и мы переплетаем наши взгляды.
Смотрю в его глаза цвета янтаря с коричневыми крапинками, уверенная полностью в нем.
Он не может мне врать.
Он не предаст.
И вовсе не подозреваю, что буквально в этот же вечер его слова заставят меня убедиться в обратном.
18
— Дорогой племянник, я рад тебя видеть живым и невредимым! — император Балдрик, прозванный Смелым, как просветил меня на этот счет Тейран, радушно разводит руки, приветствуя нас.
Я пока стою в сторонке и молчу, очарованная масштабом дворца.
Встречали нас в ослепительно-белом холле с широченной лестницей, устланной красным ковром, на которой запросто можно проводить парады — такая она широкая.
Нет, я, конечно, подозревала, что все будет дорого-богато. Но чтобы настолько…
Из холла нас провели в залу, размером, конечно, поменьше, но не уступающую ни капли в своем великолепии.
В ее центре располагается утонченный стол, около которого расставлены белые стулья с позолотой, обитые синим бархатом.
Светлые стены сплошь покрыты золотым орнаментом, и лишь на одной из них — картина в человеческий рост, на которой и изображен сам хозяин дворца.
Император Балдрик — высокий мужчина, с седой окладистой бородой и хмурым взглядом, хоть и встречает нас на первый взгляд радушно, не производит впечатление доброго родственника.
Кроме нас и самого правителя в зале еще пара человек. Они сидят за столом, по правую и левую руку Балдрика Смелого.
Видимо, его помощники, которые слегка кланяются нам, приветствуя.
Бывали случаи, когда я чувствовала себя не в своей тарелке, и немало.
Но сегодня — просто апогей.
Кошусь глазами на стулья — они столь изящны, что сесть на них страшно.
Да и куда?
Черт, почему Тейран не рассказал мне больше?
Я совсем не знаю, как себя вести.
— Безмерно рад тебя видеть, дядя, — Тейран приветствует императора, а затем оборачивается ко мне и подает руку: — хочу представить Ариану Уайлвуд, мою спутницу.
— Наслышан, наслышан, — улыбка трогает губы правителя, но не касается глаз — они остаются холодными. — Посидим в неформальной, семейной обстановке. Надеюсь, на твой честный рассказ. Как ты понимаешь, вопросов у всех много.
Император жестом указывает на стулья за столом, на которые мы и присаживаемся.
Чувствую себя деревянным Буратино, потому что мне явно не удается грациозно опуститься на стул, любезно предоставленный Тейраном.
Мысленно приказываю себе собраться.
Не время для самоуничижений.
— До меня дошли слухи, что эта девушка, — Балдрик начинает без предисловий, хмурится и морщит нос, — твоя истинная.
— Истинная? — Тейран поднимает одну бровь, показывая усмешку. — Смешно. Кто же выдвинул столь нелепое предположение?
— Уже неважно. К тому же я слышал его не от одного человека. Циниан Уайлвуд…
— Сумасшедший старик, — прерывает его Тейран, — помешанный на власти и хотевший ее любой ценой.
— Интересно…
— Весьма. Этот… Циниан домечтался до того, что принял свою дочь за мою истинную. И хладнокровно хотел ее убить.
— Вот как. Расскажи же мне, племянник, что произошло в Академии. Ректор Бэнкс в замешательстве, ничего разумного я от него не услышал.
— Во время экзамена в Академии произошло несанкционированное вторжение, — ровным голосом начинает рассказ Тейран. — При помощи студента, известного как Арчибальд Критт, Циниан Уайлвуд, отец Арианы, проник на территорию и попытался убить свою дочь.
Я начинаю нервно ерзать на стуле. Кусаю губы. Пока все сказанное — правда.
— И зачем ему понадобилось убивать свою дочь? Тем более, отправляться для этого в Академию?
— Как я уже и сказал, старик был одержим властью. И ненавистью, ко мне. Он посчитал, что его дочь — моя истинная. И с ее смертью надеялся избавиться от меня. Ведь, как известно, драконы без своих истинных не живут.
— Это правда, да. Но с чего он так решил?
— Мы с Арианой действительно сблизились. Я несколько раз помогал ей в затруднительных ситуациях, опекал как старший преподаватель. Но не более того.
Я забываю, как дышать. В зале повисает гнетущая тишина. Ничего не понимаю…
— Видишь ли, Тейран, как я уже и сказал, я услышал не от одного человека о твоих чувствах к этой девушке. И обвинение в истинности — достаточно серьезный аргумент. Мне хотется тебе верить, племянник, — выделяет последнее слово Балдрик. — Но не обессудь, ты должен пройти проверку.
На последнем я замираю.
Проверка?
Что это значит?
А если ее не пройти?
Ругаю себя за беспечность, ведь я даже не поинтересовалась у Тейрана, что будет, если наша истинность вдруг станет достоянием общественности.
Ведь она под запретом? А каково наказание?
— Без проблем, — пожимает плечами Тейран.
И тут же те двое мужчин, что до этого лишь молча сидели, начинают развивать бурную деятельность.
Один из них легко хлопает в ладоши, и на середине стола появляется глубокая каменная чаша, в которой клубится белый туман.
Второй подходит к чаше вместе с Тейраном.
Последний снимает темный камзол и закатывает край рубашки.
Легко, будто играючи и без тени сомнений опускает руку в самый туман, который обхватывает его словно клешнями.
— Вы же в курсе, Тейран Эль Харрион, — произносит мужчина, стоящий рядом с чашей, — что будет в случае вашей лжи?
Тейран кивает.
Что будет?
Бросаю полный ужаса взгляд на своего дракона, и на секунду встречаюсь с его — холодным и равнодушным. Это сбивает с толку.
Если Тейран настолько спокоен, значит, опасности нет.
— Предупреждаю вас на всякий случай, — все-таки вещает помощник. — если чаша правды уловит истинную связь, вы уже не вернете свою руку из нее. И отправитесь прямиком в темницу.
— Я в курсе, — сухой ответ. — Приступайте.
Мужчина шепчет какие-то заклинания, и туман оживает. Заворачивается спиралями, причудливыми извилинами, затягивает.
Кажется, время останавливается, и все в зале замирают. Ждут ответа.
— Истинной связи нет, — оглашает помощник. — Более того,
