в горах, становятся самыми важными для меня.
Мы долго сидим на берегу озера, пока Тейран ловит рыбу, которую тут же готовит на огне, а я шлепаю босыми ногами по студёной воде и греюсь в лучах солнышка.
Мы едим самую вкусную, пусть и совсем по-простому приготовленную еду, под шум ветра и костра, прерываясь лишь на поцелуи.
Незаметно пролетает пара, а может, и больше дней. Время, за которое, кажется, мы врастаем друг в друга.
И как же не хочется прерывать то хрупкое счастье, то зыбкое взаимопонимание, что установилось между нами.
И все-таки наступает момент, когда вопрос, что мы будем дальше делать, что будет с нами, повисает в воздухе и больше невозможно его не замечать.
Не скажу, что я вовсе не задумывалась о своей дальнейшей судьбе.
То, что я хочу навсегда остаться в Шаайриссии, здесь мой дом и мое сердце — мне понятно.
Но вот что дальше?
Может быть, вернуться в Академию?
По крайней мере, это кажется самым разумным вариантом. Знания мне нужны как воздух.
Я не совсем глупа, чтобы не понимать — Тейран не просто магистр, он выдающийся маг, и рядом с ним должна быть достойная пара.
Он хоть ни словом не обмолвился об этом, но я сама могу догадаться.
Мы не обсуждали то, что произошло на последнем этапе экзамена, там в лесу.
Но память все хранит. Я помню Циниана и его смерть, и хоть мне его совсем не жаль, кто знает, какой ценой Тейрану придется за нее ответить.
А Арчи? Где он сейчас? Что с ним? Ведь он не просто свидетель, а соучастник.
Эти вопросы, осторожно, я и задаю Тейрану, пока мы в сумерках любуемся на пляшущее в камине пламя, завернувшись в теплый пушистый плед.
— Арчи пропал, я его не нашел, — коротко отвечает он мне, пока я любуюсь, как пламя отражается в его темных глазах. — Собственно говоря, для всех и мы пока пропали.
— Как это — пропали? — не понимаю я.
— Нас никто не видел с тех самых пор, как мы исчезли из лабиринта
— Но ведь прошел почти месяц!
— Чуть больше недели, если быть точнее.
— Ого, значит, в Шаайрисии время идет медленнее
— Кстати, об этом. Никому не стоит знать, что ты блуждающая душа.
— Значит, для всех я останусь Арианой?
— Да, а я — магистром. И ни слова о драконе.
— Но как?
Тейран не отвечает. Лишь молча начинает мерить комнату шагами, а я с жалостью понимаю, что, судя по всему, наше хрупкое уединение вскоре будет окончено.
Не можем же мы скрываться вечно?
— Нам нужно возвращаться, — подтверждает мои догадки Тейран. — Мы навестим императора, моего дядю, и расскажем, как все было, но с некоторыми оговорками. Главное, верь мне.
И я, конечно, верю, что еще остается.
Он — единственный, кто знает тайну моего появления в этом мире.
Я одна знаю тайну о его драконе.
Мы связаны воедино общим секретом, и в мыслях у меня нет ни одного сомнения.
Тейран что-нибудь придумает.
В конце концов, правитель Шаайриссии не чужой ему человек.
Когда только Тейран озвучил, что мы отправимся к самому императору, у меня по телу прошла дрожь. Хотя я и не из робких, но ударить в грязь не хотелось.
Обратно мы возвращаемся путем совместного перемещения в пространстве, как было тогда, когда Тейран спас меня от лап чудовищ, в которые я угодила на кладбище водолетов.
В дракона он, по понятным причинам, не обращается.
Дракон, пролетающий над улицами столицы, безусловно, произведет фурор. И обеспечит путевкой в казематы.
Поэтому мы оказываемся на пороге столичного дома Тейрана вполне привычным магическим путем.
Когда голова и мир перестают крутиться, я сполна могу рассмотреть место, в котором мы оказываемся.
А посмотреть есть на что.
Высокий, в три этажа, со стрельчатыми окнами и острыми пиками на крыше — дом производит впечатление.
— Зачем тебе одному такой большой дом? — интересуюсь.
— Это фамильный особняк, — Тейран открывает дверь и приглашает жестом внутрь. — Чувствуй себя как дома.
Легко сказать.
Я, не привыкшая к роскоши и огромным пространствам, поначалу впадаю в ступор.
Огромный, необъятный холл с мраморной плиткой, колоннами, вазами с цветами и витиеватой черно-белой лестницей в центре сразу поражает мое воображение.
— Надеюсь, я здесь не заблужусь, — шучу, чтобы скрыть некоторую растерянность.
Как никогда ощущаю себя мелкой сошкой в логовище дракона.
— Не переживай, — притягивает к себе Тейран и мягко обнимает. — Я все покажу.
И он тут же выполняет обещание.
Лабиринты коридоров, калейдоскопы комнат, но больше всего я зависаю от увиденного подземного грота, наполненного до краев голубой бурлящей водой, исходящей паром.
Настоящий бассейн, при виде которого я рада как ребёнок.
— Хочешь поплавать?
— Очень! — хлопаю в ладоши я, но тут же скисаю. — Правда, я плавать не умею…
— Я научу, — в глазах дракона загорается огонь. Но я спешу его потушить.
— Давай в другой раз, — честно сказать, предстоящая встреча с высокопоставленным лицом, неизвестность дальнейшей судьбы не дают думать ни о чем другом.
Тейран понимающе кивает и оставляет меня отмокать в небольшой заводи под фонтанчиком.
Вдоволь наплескавшись я иду в комнату, которую Тейран определил как спальню. Совместную ли — я не уточняла. Все может быть.
Откинувшись на кровати, лежу, прикрыв глаза.
Пытаюсь нащупать спокойствие и внутреннюю опору.
Все хорошо, Ари. Повторяю себе.
Все будет хорошо.
Очень на это надеюсь.
— Не разбудил? — слышу голос около уха, улыбаюсь.
— Нет, я не сплю.
— Тогда расскажу. Император ждет нас сегодня вечером во дворце.
Сердце пускается галопом. Уже сегодня?
— Кажется, мне нечего надеть, — брякаю первое, что приходит в голову.
Ну конечно, мои джинсы и свитер из прошлой жизни так и остались лежать на камне в подземном гроте.
Я вышла, завернувшись в пушистое полотенце.
Но к императору-то в таком виде не нагрянешь.
Тейран загадочно улыбается и тянет меня за руку, ведет в соседнюю комнату.
В которой оказывается просто ворох платьев всех возможных расцветок и фасонов.
Ахаю и закусываю губу от удивления.
Я тронута.
Глаза разбегаются от этого великолепия, и я правда не знаю, что выбрать.
Обхожу ряды развешанных на вешалки платьев, веду рукой по тканям и кружевам.
— Я попросил доставить платья из лучших магазинов столицы, — говорит Тейран. — Возможно, что-то из этого тебе придется по вкусу.
— Шутишь? — обращаю на него сияющий взгляд. — Они великолепны! Но…
Я вспоминаю мое грандиозное фиаско с золотым платьем, которое я надевала на праздник Равноденствия.
Насколько оно было потрясающе красивым, настолько и неудобным.
— Но? — поднимает удивленно бровь Тейран.
— Может,
