далеко не сексуальной, зато теплой и уютной пижамы снова ожидаемо саркастически хмыкнул.
- Я помогу, - неожиданно заявляет в итоге Лев, тоже поднимаясь и вставая рядом со мной около мойки.
И тут я чуть в сторону не шарахнулась. Запах Льва укутал меня, как тот же злосчастный плед. И стало снова жарко и неудобно. Слишком уж много места занимал леший, а еще отвлекал и сбивал с мысли. А когда тот случайно касался меня - то рукой, то бедром - я и вовсе млела и вздрагивала.
Конечно, это не осталось для мужчины незамеченным. И он специально наклонялся, дышал в волосы и прижимался. Меня даже потряхивать начало.
- Хватит, девочка, - вдруг шепнул Лев, обхватив ладонями мои плечи. - Иди сюда.
Несмотря на вспыхнувшее лицо, я недоуменно вскинулась и посмотрела прямо ему в глаза - ртутно-серые, неожиданно потемневшие на пару оттенков.
- Куда - сюда? - бормочу я рассеянно за секунду до того, как Лев прижимается губами к моему рту.
И снова - я растекаюсь лужицей. И снова - вспыхиваю, как канистра с бензином от одной единственной спички. Возбуждение подбрасывает меня вверх и пронзает внизу живота. И чтобы полностью и послушно отдаться этому ощущению, я расслабленно прикрываю глаза. Чем и пользуется Лев, повернув меня грудью к себе и вжав в собственное тело.
31. Вероника
И снова - жаркие и горячие поцелуи.
И снова - жадные и сладкие прикосновения.
Низ живота тянет так сильно, что это почти больно. Непроизвольно стискиваю бедра, пытаясь облегчить и ослабить специфические спазмы, но это мало помогает. И я, цепляясь за мужскую футболку и крепкие мышцы плеч, нетерпеливо ерзаю и все-таки стону прямо в рот Льва.
Губами чувствую, как тот удовлетворенно хмыкает. И даже порыкивает от удовольствия. А потом и вовсе подхватывает меня под попу - снова! - и заставляет обхватить ногами свои бедра.
Кажется, ему совсем не трудно держать меня - оно и понятно, вон какой бугай. Даже мне, с моей комплекцией и весом, я кажусь крохой по сравнению с ним.
И чего только жаловалась и предостерегала его? Леший таких двух, как я, без проблем поднимет. И только, наверное, улыбнется скептически, будто обижаясь.
Мы продолжаем целоваться, как умалишенные. Ну я так точно. Голова отключилась напрочь, в висках ломит, в груди тесно и жарко - даже в сосках колет. И я с радостью подчиняюсь безудержному и невероятно активному ритму моего чудовища. Его губам. Бесстыдному языку. Глубоким и невероятно жадным поцелуям.
Опаляющим таким. И очень-очень страстным.
Крепко держа меня в своих руках, Лев несет меня. Разумеется, в спальню. Аккуратно, ни разу не столкнувшись на пути с мебелью или дверным косяком, хотя это, как мне кажется, непросто. А в комнате, оторвавшись от моего рта, осторожно укладывает на постель и сразу же принимается снимать с меня одну одежку за другой - и при этом клюя носом то в грудь, то в живот, то в бедро, то, прости господи, прямо в ступню.
Я ошарашенно смотрю в мужское лицо с потемневшими глазами - и меня крутит, крутит, крутит… В хорошем смысле крутит - сладкое и острое возбуждение формируется в тугие жгуты и завязывает в узлы, натягивает все нутро и выворачивает наизнанку, требуя не только освежающего внимания, но освобождающего от мук пика.
Невольно проскальзывает мысль о нимфомании - я как будто год мужика не знала и в течение долгого времени довольствовалась лишь собственными пальцами.
Но самоудовлетворение и живой мужик - это ведь действительно совершенно разные вещи. Мне недостаточно простых фрикций и проникновений. Прелюдия, вообще-то, тоже крайне важный этап в постельных игрищах. Сильной половине она, как правило, не особенно требуется и потому они (мужчины, то бишь) при возможности обычно стараются сократить ее до минимума. Вот как Паша, например. С ним я даже привыкла. И научилась подстраивать собственный организм под его скорость и желания.
Но со Львом все не просто как надо. Каждое его прикосновение, каждое поглаживание и поцелуй ощущается острее и жестче и одновременно - необыкновенно мягко и как будто знакомо. Этот мужик знает толк в том, как принести женщине удовольствие. И я с радостью и наслаждением ловлю каждое его движение и каждое соприкосновение наших тел в тех или иных местах, будто мы уже и не в первый раз оказывается в постели - согласованность у нас потрясающая.
Лев ласкает меня жадно и уступлено, и я даже не стараюсь сдерживать ни своих эмоций, ни своих стонов. Я пытаюсь между делом стянуть с него футболку, но это трудно - слишком он большой и необъятный. Поэтому, сев на корточки, Лев сам раздевается - несколькими выверенными и быстрыми движениями стягивает для начала футболку, вызывая у меня очередной восторженный вздох. А ведь не в первый раз вижу его мускулистый и крепкий торс с точеными линиями мышц и мускулов, с порослью волос на груди, с небольшими и темными кружочками сосков. Но сейчас скульптурная красота мужского тела воспринимается мной совсем по-другому - восхищенное возбуждение течет с новой силой, отзываясь томлением между подрагивающими и бесстыдно распахнутыми перед здоровяком бедрами.
Вслед за темным пятном футболки летят и штаны, и носки, и трусы. И вот тут-то я, конечно, цепенею и испуганно зажимаюсь - размеры у Льва Марковича более чем приличные. Длинный и толстый член не казался мне настолько большим, пока тот был скрыт одеждой. И все же он оказался по своему красив - упругий и ровный, с гладкой блестящей головкой немного заостренной формы и аккуратной округлой мошонкой. Лев, будто красуясь, на несколько секунд зависает. И я машинально отвожу взгляд в сторону.
Мужчина усмехается. И тихо, но не без легкого сарказма спрашивает:
- Неужто стесняешься, крошка?
Меня коробит эта его “крошка”. Поэтому непроизвольно поджимаю губы и недовольно вскидываюсь, прикрывая руками грудь.
- Ой, да ладно тебе! - восклицает Лев и ложится подле меня на бок. Его рука снова по-хозяйски ложится на мое бедро, поглаживает и тем самым вызывает очередной табун мурашек и теплую волну вожделения. Следом его внимания заслуживает живот, грудь и плечи, пока крепкая и сильная ладонь не оказывается на моем затылке, чтобы притянуть к себе для очередного поцелуя.
И это помогает мне расслабиться. Снова отдаться чувствам и позволить плыть по течению удивительнейшего плотского удовольсвтия, от которого и голова кружится, и грудь сжимает от предвкушающего ощущения.
И вот я уже сама
