эта девица ну никак не походила.
– Клод к себе шлюху привел, а она его кокнула! – хохотнул кто-то злорадно. – Ну, будет ему уроком!
Сидевший напротив меня, доселе молчавший брат Леонардо заявил сочным басом:
– Ну, положим, шлюх к себе Клод не водил никогда.
Послышались смешки, кто-то скабрезно заметил, явно не испытывая ни малейшего пиетета к покойнику:
– Хе-хе, тебе ли не знать? Это ведь он тогда в тебя стрелял в этом ночном клубе, когда застукал тебя с его тогдашним любовником…
Председатель, брякнув в колокольчик, прервал пикантные воспоминания:
– Братья, почтим минутой молчания смерть Клода Моргенштерна, который хоть и не являлся членом нашей Лиги, однако был близок нам по духу!
Размышляя над тем, что именно имеет в виду председатель и о каком именно духе он ведет речь: меценатства, коллекционирования или совершенно ином, – я вместе с прочими членами Лиги поднялась из кресла.
И пока они молчали, я подумала, что в прошедшую ночь в Париже скончались два известных эксцентричных коллекционера: Клод Моргенштерн и месье Шахрияр.
Совпадение? Видимо, все дело в несчастливой мистике числа тринадцать…
– Благодарю вас, братья, – произнес председатель и снова обратился ко мне: – Брат Леонардо, быть может, ты изменишь свое решение и позволишь нам взглянуть на кодекс, когда получишь его?
Еще до того, как я успела отреагировать на вопрос, послышался чей-то голос:
– А что будет теперь с его коллекцией? Говорят, там были интимные письма Леонардо!
Последовал ответ председателя:
– Не исключено, что были, потому что никто не в курсе, что находится в его квартире. Но если это так, то, не исключено, скоро они попадут на один из аукционов!
– Я все сделаю, чтобы купить их! – послышался голос с сильным заморским акцентом, и я даже поняла, кто находится под маской: тот самый американец, который боролся с нами за кодекс.
– Нет, это я их куплю! – взвился кто-то, и ситуация грозила вновь перейти в словесную потасовку.
Положение спас обладатель сочного баса, сидевший напротив меня:
– Забудьте о письмах! Тем более у Клода в его квартире, где я в свое время бывал, и не раз, когда он еще окончательно не свихнулся и не принял решение стать отшельником, на самом деле много сокровищ, но в первую очередь начиная с эпохи барокко вплоть до кубистов. Леонардо и его шедевров там нет. Но…
Сделав паузу и убедившись, что все молчат, ожидая его слов, весомо добавил:
– Но у него были открытки Лизы Ф.!
По комнате прокатился коллективный вздох, я же нахмурилась. Какая такая Лиза Ф.? В глубинах памяти что-то зашевелилось. Какая-то русская художница, впрочем, третьеразрядная, дочка известного революционера, не добившаяся славы в Париже начала двадцатого века и умершая молодой.
– Ведь у деда Клода был с ней роман. Ах, вы не знали об этом?
Посыпались вопросы, и я, уже готовая покинуть под благовидным – ну, или даже не очень – предлогом заседание этого клуба пенсионеров, возомнивших себя членами тайного общества, приняла решение остаться.
Потому что кто-то негромко, но так, что до меня донеслось, произнес:
– Ну да, это же она изготовила поддельную «Мону Лизу», которая висит в Лувре.
Информация о том, что в Лувре висит не оригинал «Моны Лизы», а копия, не была для меня новостью. Во время войны «Мону Лизу» увезли из Парижа, хранили в провинции, потом американцы вернули ее обратно в Лувр. И, по несмолкающим слухам, привезли именно что копию, забрав на правах победителей оригинал себе.
То, что это не так, было понятно любому человеку, мало-мальски знакомому с историей шедевра Леонардо и, в особенности, его искусствоведческого изучения, потому что «Мона Лиза» после войны и эвакуации была однозначно та же самая «Мона Лиза», что и до.
И это было многократно, независимо друга от друга, документально доказано, а подозревать всемирный заговор, где все доказательства подделаны, уже даже не точка зрения, а психиатрический диагноз.
Крайне неутешительный.
Но это история после войны, а вот до…
До войны, еще даже не до Второй мировой, а Первой, в далеком 1911 году «Мона Лиза» была украдена из Лувра простым итальянским рабочим и всплыла только два года спустя, и то случайно.
И вот в отношении этой кражи существует масса альтернативных версий. Что не простой патриот-итальянец, желавший вернуть шедевр Леонардо в Италию, ее похитил, а кто-то иной, хотя он за это даже срок получил, правда, небольшой, и потом до конца жизни гордился своим поступком, не оставляя сомнений в том, что все это исключительно его идея.
И пусть он и вынес ее из Лувра, но по чьему-то заданию. И, вообще, не он вынес, а ему заплатили, дабы он взял вину на себя, подставился, позволив «отыскать» наконец «Мону Лизу» во Флоренции, в чемодане, под кроватью его дешевого номера в третьеразрядном отеле.
Только отыскали там и вернули в Париж, предварительно провезя с триумфом по всей Италии, уже не подлинник, а находившуюся в чемодане под кроватью в дешевом номере флорентийского отеля копию.
А подлинник попал в Америку. Осел в Европе. До сих пор находится в Париже, но не в Лувре.
Или был уничтожен во время войны – что Первой мировой, что Второй. Или попал по случайности на блошиный рынок и, будучи проданным за гроши, кочует из гостиной в гостиную.
И так далее и тому подобное.
Ну, то что на блошином рынке или, во всяком случае, в далеко не самом шикарном антикварном салоне можно наткнуться на «Мону Лизу», пусть и не оригинал, а копию одного из леонардесков, которая тоже стоит миллионы, я буквально несколько часов назад убедилась на собственном примере.
Члены Лиги Леонардо наверняка бы наперегонки да вприпрыжку помчались, несмотря на свои хвори, возраст и лишний вес, прямо с заседания в салон к Барбаре, дабы, разбив витрину, всем скопом пролезть туда и завладеть «Моной Лизой».
Хотя бы и копией, однако исполненной одним из учеников, возможно любимым, столь почитаемого ими Мастера.
В жизни, как я убедилась несколько часов назад, нельзя предсказать буквально ничего: и сложнее всего то, что произойдет пять минут спустя.
Знала бы я, что произойдет со мной через пять минут, я бы, может быть, все же покинула заседание этой смехотворной Лиги Леонардо.
Хотя нет, осталась бы!
– Это она изготовила? Разве не американцы потом в 45-м подменили? – переспросил кто-то, а обладатель сочного баса снисходительно пояснил:
– Америкашки, не исключено, и подменили, потому что по Европе тогда рыскала специальная команда, якобы отыскивавшая стыренные нацистами шедевры и действительно их отыскивавшая, но не для того, чтобы вернуть в разграбленные музеи,
