богу, что все обошлось.
Она села рядом. После неистового грохота образовался звуковой вакуум. Мне казалось, что я оглох, а голос Мэд мне всего лишь грезится.
Облачный слой, скатываясь, редел над нашими головами. Солнце в виде белого матового пятна разгоралось над ломаным краем хребта. С каждой минутой становилось жарче. Мэд молчала. Она ждала от меня каких-то слов.
Я надел куртку, застегнул ее до половины, вернул на прежнее место очки, оказавшиеся после "купания" на шее, и смотал веревку, которая не дала мне улететь вслед за лавиной.
– Что ты делаешь? – спросила Мэд, глядя на то, как я просовываю ногу в петлю для спуска дюльфером.
– Намереваюсь спуститься вниз.
– Зачем?
Я удивленно вскинул вверх брови, словно хотел сказать, что такого вопроса от Мэд не ожидал.
– Во-первых, кто-нибудь из них может быть ранен, и я должен буду оказать помощь. А во-вторых, надо найти оружие и деньги.
– Да, это важно, – задумчиво произнесла Мэд. – Деньги – это важно. Особенно, когда речь идет о миллионе долларов… Подожди!
Она выпрямилась, взяла меня за руку.
– Стас, нам надо поговорить с тобой. Идем к Гельмуту, он нас ждет.
– Мы будем говорить втроем?
– Можем и вдвоем. Как хочешь. Но разговор касается нас троих.
– Троих или четверых? – уточнил я, но Мэд промолчала.
Я шел следом за девушкой по обмелевшей, выплеснувшей свою чудовищную энергию лавине. Через брешь, образовавшуюся в облаках, хлынул солнечный свет. Я отгородился от жгучей белизны снегов черными очками и будто замкнулся в своем внутреннем мирке, не имеющем точек соприкосновения со скалами, натечными ледниками и тяжелыми снежными карнизами, и яркое пятно пуховика Мэд, покачивающееся перед глазами было не более, чем кино.
Гельмут сидел на корточках перед примусом, тихо напевал какой-то бравый марш и чашкой наполнял алюминиевую кастрюлю снегом. Старый немец был по-домашнему уютен, и, находясь рядом с ним, трудно было поверить, что мы на много десятков километров оторваны от цивилизации, и вокруг царят жестокие законы гор. Он увидел меня, блеснул фарфоровыми зубами и сказал, опуская кастрюлю на лапки форсунки:
– Есть старый альпийский легенден. Люди, которые живут высоко в горах, делают воду из снега, который был лавина. Это дает им много лет жизни и силу, которой нет внизу… Вы, Стас, пил кофе из лавина?
– Где Глушков? – спросил я.
Гельмут выпрямился и ответил легким голосом, словно речь шла о каком-то пустяке:
– Клюшкофф погиб.
* * *
Мэд не понравилась моя реакция. Она сунула руки в карманы, спрятала губы и нос в высоком воротнике и некоторое время исподлобья наблюдала за мной.
– Вы не смогли или не захотели его удержать? – спрашивал я, разбивая ногой снежные комья.
– Я никогда не держу Илону, хотя она есть моя внучка, – отвечал Гельмут. – Кто такой Клюшкофф? Я не знаю его лицо. Я не знаю его фамилие.
– Гельмут, вы же альпинист! – с возмущением произнес я. – И знаете главный закон: каждый отвечает за каждого.
– Да, я знаю этот закон! Но я знаю, что у Клюшкофф плохо думает голова. В горах я привык иметь дело с альпинистами, какой есть вы, но не с больной человек, который надо лежать в больнице и долго лечит мозг.
Мэд не вмешивалась в наш разговор до тех пор, пока Гельмут, крепко недовольный мною, не замолчал, помешивая в кастрюле талый снег.
– Его бы родная мать не удержала, – сказала девушка, касаясь моей щеки пальцами. – Когда лавина тронулась с места, он побежал к кулуару с такой скоростью, что мы не успели опомниться.
– Зачем он это сделал?
Мэд пожала плечами и покрутила пальцем у виска.
– Ты видела, как его накрыло снегом?
Мэд кивнула.
– И сорвало с карниза?
– Увы.
Я сплюнул. Погубили парня! Пусть у него в мозгах было не все в порядке, пусть он всем надоел своим навязчивым благородством, обломанными ногтями и облупленным носом. Этот несчастный романтик не заслужил той старшной участи, к которой мы все его косвенно подтолкнули.
– Я должен спуститься вниз.
Мэд кивнула:
– Подожди, мы спустимся с тобой вдвоем. Но прежде я хотела бы тебя кое о чем спросить.
– Спрашивай.
Гельмут протянул мне пластиковую чашечку кофе и бутерброд с паштетом. Аппетита не было, меня слегка мутило, и я с отвращением надкусил ломтик хлеба.
– Стас, скажи мне, – произнесла Мэд, застегивая молнию на моей куртке до упора. – Куда ты собирался спустить Глушкова?
– В альплагерь Уллу-Тау.
– А о лагере "Белый Князь" ты что-нибудь слышал?
– "Белый Князь"? – переспросил я и еще раз повторил это название, проверяя его на слух. – Кажется, это где-то за перевалом Местиа. Но, насколько мне известно, этот лагерь давно не работает и там никого нет.
– Ты ошибаешься, – ответила Мэд. – В этом лагере постоянно есть люди.
– Допустим, что это так. Ну и что?
– Нам нужна твоя помощь, Стас.
Я молча кивнул, показывая готовность выслушать и понять.
– Мы пиросим тебя проводить нас в лагерь "Белый Князь", – сказала Мэд.
– Куда? В "Белый Князь"? – Я едва не рассмеялся. – Хорошую прогулочку вы мне предлагаете! Через два перевала и три ледника! А я, честно говоря, собирался через Уллу-Тау спуститься в долину.
Гельмут и Мэд переглянулись.
– Нам надо в лагерь "Белый Князь", – повторила она, принимая из рук Гельмута чашечку с кофе и бутерброд. – И ты должен нас проводить. Деду трудно, я одна с ним не справлюсь.
– Час от часу не легче! – недоуменно пожал я плечами. – Сначала одни требуют, чтобы я довел их до перевала Местиа, теперь вы хотите, чтобы я проводил вас до альплагеря.
– Эти двое тоже шли в лагерь "Белый Князь", – спокойно ответила Мэд, дуя на кофе.
– Куда-куда они шли?!
– Ты правильно все понял, – ответила девушка. – Не надо переспрашивать.
– Не знал, что ваши цели совпадали.
– Я тоже не сразу об этом догадалась.
– Послушай, Илона! – У меня пропадало терпение. – Я совершенно ничего не понимаю! Я должен хоть что-то понимать, прежде чем нормально разговаривать с тобой!
Мэд вдруг рассмеялась. Она широко раскрыла рот, подняла лицо кверху, и руками закрыла глаза.
– Нет, если бы ты видел выражение своего лица!.. – с трудом произнесла она, все еще содрогаясь от смеха. – Это только для кино…
– Мне не смешно, – сказал я и стал с аппетитом жевать бутерброд.
– Стас, вы есть спасатель? – спросил Гельмут.
– Да, Гельмут, – вздохнув, ответил я. – Это так. Только гнать меня надо в шею с этой работы.
– Я никогда вас не просил, как это делаю сейчас. Вы должен идти с нами в "Белый Князь". Эту услугу я оплачу очень много. Вы будешь доволен.
– Да
