ответил он, закрывая глаза.
Когда его из реанимации перевели в обычную палату, на свидание пришла Кристина. Она всплакнула при виде мужа, затем накормила его домашней едой, рассказывая семейные новости:
— Оказывается, Алина уже беременная, так что нам надо поторопиться со свадьбой. Вот ты поправишься и выпишешься из больницы, сразу начнем хлопотать. Я уже нашла место, где будем проводить свадьбу — в столовой нашего училища, там спокойно помещаются до ста человек. Предварительно договорилась с директором, он дал согласие.
— Это хорошо, — удовлетворенно проговорил он. — Жизнь продолжается, рождаются дети, скоро мы станем дедушкой и бабушкой. На днях Виктор лично раскрыл убийство одного официанта. Это его первое преступление, которое он вел самостоятельно.
— Ой, я слышала об этом, Сашка рассказал.
— А откуда он узнал? С братом пообщался?
— Кстати, насчет Саши, — всплеснула руками Кристина. — Он загорелся стать сыщиком.
— Как сыщиком? — удивленно спросил отец. — Ты же мечтаешь, чтобы он стал строителем или архитектором.
— Разве он меня будет слушать, — махнула она рукой. — Говорит, что в городе строительство остановилось, негде себя реализовать, поэтому хочет посвятить жизнь службе в милиции.
— Брату, наверное, подражает, — тепло улыбнулся отец. — Кристина, он уже взрослый человек, пусть сам решает, куда ему пойти работать.
— Не только брату, но и тебе, — заметила жена. — Как с тобой стало плохо, он твердо решился идти по твоим стопам.
Вечером этого же дня пришел Федоров. Он долго и крепко тряс руку своего больного друга, а затем рассказал продолжение истории с маньяком:
— Ты, конечно, нас изрядно напугал своим падением. Отправив тебя на скорой, мы вернулись к обыску. Изъяли эти вставные челюсти явно кустарной работы. Дворник держался сутки, утверждая, что невиновен, а затем, поняв бесперспективность дальнейшего отпирательства, дал признательные показания. В тот день он видел, как дети играют в коридоре, дождался, когда Жанна останется одна и заманил ее конфетой в комнату. Там он сразу задушил ее и надругался над ее безжизненным телом, покусав своей челюстью. Затем положил труп в мешок, вынес на улицу, закопал под снегом в пустыре и в шесть тридцать вернулся обратно в общежитие. Как видишь, алиби он себе создал блестяще. Насчет челюсти отдельная история: оказывается, этот урод в Алтайском крае сидел за подобное преступление, ему дали пятнадцать лет. В колонии у него окончательно сгнили передние зубы, и он заказал одному умельцу из осужденных сделать ему челюсть. Тот из нержавеющей стали изготовил верхнюю челюсть, но она оказалась неудобной для постоянного ношения, и поэтому старик использовал ее от случая к случаю, и, как оказалось, для нападения на своих жертв. Я разговаривал с судебным медиком. Оказывается, у этих маньяков кусать жертву в привычку — от этого они получают удовольствие, особенно, если почувствуют вкус крови… Самые что ни на есть вампиры! Освободился он два года назад, состоял под административным надзором, и, когда срок истек, приехал к нам в Якутию. Признался он и в попытке изнасилования той девочки Карины. Более других преступлений мы за ним не нашли. Да, кстати, Вика и Карина действительно готовили отмщение маньяку. Они обратились к своему знакомому, который отсидел по малолетке за убийство, чтобы тот разобрался с извращенцем, но парень не успел…
— Жалко, — со злостью проговорил Журавлев. — Если бы я каким-то чудом знал наперед, что маньяк убьет девочку, а его самого бы убили раньше, чем он совершит свое злодеяние, я бы палец о палец не ударил, чтобы раскрыть это дело — одной бы гнидой стало меньше на земле.
— Но ты же как раз и угадал, кто совершил это убийство, — рассмеялся Федоров. — Не зря тебя нарекают шаманом.
— Если бы я был шаманом, не допустил бы этого убийства, — с горечью усмехнулся сыщик. — Когда заподозрил этого дворника, девочка была уже мертва.
— Костя, скажи как на духу, почему ты сразу заподозрил дворника, ведь сначала в отношении него ничего у нас не было, даже намека на то, что он причастен к исчезновению девочки? — непонимающе развел руками Федоров.
— На этот вопрос я и сам не могу найти ответа, — пожал плечами сыщик. — Он все время стоял перед моими глазами. Даже не увидев его наяву, я уже думал на него.
— Шаман и есть шаман, — улыбнулся Федоров. — Если тебя сейчас комиссуют, то уголовный розыск понесет невосполнимую утрату.
— Тьфу на тебя, умирать не собираюсь, и на гражданке поживем! — рассмеялся оперативник и вдруг, резко взгрустнув, промолвил: — А Жанночка могла жить да жить… Почему мир устроен так несправедливо?
— Кстати, насчет девочки, — вспомнил Федоров. — Убийца планировал под утро перепрятать тело, а в последующем и вовсе его уничтожить. Но наши его не выпустили на улицу, а потом он узнал, что найден труп и вовсе хотел пуститься в бега, ждал удобного случая, чтобы выскользнуть на улицу. А необходимые вещи и документы сложил в спортивную сумку и спустил веревкой под окно, чтобы забрать с той стороны.
— Да-а, продумал он все до мелочей, — протянул Журавлев. — Если бы он успел перепрятать тело, то я даже не знаю, смогли бы мы доказать ему вину?
— Смогли бы, — уверенно ответил Федоров. — И не таких изобличали. А если бы не доказали, он обязательно пошел бы на следующее убийство — вот так появляются серийные маньяки наподобие Чикатило.
Через двадцать один день Журавлева выписали из больницы. Этим же вечером состоялся разговор с Кристиной.
— Костя, что собираешься делать дальше? — поинтересовалась обеспокоенная супруга. — Ты сам понял, что работать в уголовном розыске тебе уже нельзя.
— Я разговаривал с кадровиком, у меня три варианта, — ответил ей муж. — Первый вариант — просто подать рапорт на пенсию и спокойно уйти на гражданку, второй — найти еще более легкую работу в штабе или в кадрах, и, наконец, третий вариант — помурыжить всем врачам мозги и постараться уйти по инвалидности, срубив с государства неплохие деньги.
— Значит, хочешь уйти по первому варианту, — проговорила женщина, которая прекрасно знала своего мужа, который никогда не согласился бы на другие условия.
— Конечно, Кристина, неужели ты меня представляешь инвалидом или кадровиком? Найду спокойную работу, начну потихоньку работать, — ответил он ей и шутливо добавил: — Хорошая жена, хорошие дети и внуки — что еще нужно человеку, чтобы встретить счастливую старость?!
— Ладно, «старец», выпей свое лекарство и ложись спать, — улыбнулась ему жена.
На следующий день, когда Журавлев заглянул в санчасть, чтобы оформить больничный лист, врач-терапевт, которая была уже в курсе дела, встретив его в коридоре, схватила за рукав, приговаривая:
— Теперь-то ты, голубчик, не ускользнешь от меня!
— Наталья Ивановна, дорогой мой ангел-хранитель! — рассмеялся оперативник,
