Ее это полностью устраивало.
Она ехала по лесу, дыша полной грудью, — бывшая королева Дораса привыкла к весу кольчуги, ее она теперь снимала только на ночь: и самой так было спокойнее, и кочевникам она нравилась больше именно такой.
Они видели в ней Хан-ши, одновременно любили и боялись.
Она пришла к ним из их легенд, для них ее родиной было их детство, и за это они готовы были простить ей все: и предательства, которыми изобиловала легенда о ней, и море крови, и то, что она якобы должна родить не внука Разужи, а какого-то непонятного бога, и многое, многое другое.
Но в платье или халате она слишком мало напоминала Хан-ши — об этом рассказал Имур, иногда выглядевший очень наивным, а в другое время показывавший себя как хитрый и дальновидный полководец.
Под копытами хрустели сучки.
Айра ехала куда глядели глаза, зная, что всегда сможет окликнуть, и молодые воины из Рыжих Псов тут же появятся перед ней, гордясь, что их отправили охранять Хан-ши, и радуясь тому, что они могут ей чем-то помочь.
Мгновения сменялись мгновениями, возвращаться туда, где медленно ползут по имперским трактам десятки повозок, ей не хотелось.
Неподалеку треснул сучок — она усмехнулась.
Наверняка кто-то позже получит выволочку за неумение бесшумно двигаться по лесу. В степи любой из Рыжих Псов мог бы ходить вокруг нее кругами, и она даже не заметила бы этого, но здесь, в лесу, они оказались чужаками — и скрыться им было нелегко.
Она ехала все дальше и дальше, не особо торопясь, но и не медля, двигалась без цели и смысла — это давало ей ощущение свободы, временное и обманчивое, но такое приятное.
Впереди возник широкий ручей. Айра спустилась к нему, выбрала место с глубокой заводью, в которой почти не чувствовалось течение, и, спустившись с седла, взглянула в глаза собственному отражению.
Там виднелась красивая молодая девушка — уже не девочка, хотя еще и не женщина с умными, но грустными глазами, с целеустремленным лицом, где появлялись морщинки в уголках глаз и рядом со сжатыми губами.
Расслабившись, Айра увидела перед собой девочку — почти ребенка.
Она улыбнулась этому призраку из прошлого.
А потом рядом с ней свистнула стрела, еще одна и еще. Даже не сознавая, что она делает, девушка рухнула в воду и почувствовала, что кольчуга и тяжелый пояс с саблей утягивают ее на дно.
То ли здесь было так глубоко, то ли время внезапно растянулось — но Айра все тонула и тонула, она пыталась барахтаться, но от страха и неожиданности потеряла ощущение верха и низа.
«Спасут ли меня наручи? Или я умру?» — подумала она, голова неожиданно прояснилась, и хотя тело еще продолжало бороться, в душе девушка смирилась с неизбежным — и от этого стало очень легко.
«Не умрешь, но это будет очень неприятно, — озабоченно подсказал Голос. — Развернись чуть вправо и оттолкнись ногами».
Айра так и сделала.
К ее удивлению, внизу обнаружилась пружинистая земля — а сил благодаря парному артефакту оказалось более чем достаточно, и через мгновение она судорожно глотала воздух на поверхности.
А потом ее вынули из воды, и Айре неожиданно показалось, что она умерла.
Прямо перед ней, сдержанно улыбаясь, стоял рыжий красавец Мышик Кэйра.
— Я приехал за вами, — сказал он негромко.
— Почему? Зачем? — спросила она, жалея, что выглядит не так, как подобает — не в платье, а в кольчуге, да еще и сырая.
— Я люблю вас, Ваше Величество, и всегда любил, — сказал Кэйра.
И от этих слов у судорожно глотавшей воздух девушки окончательно сперло дыхание, и она потеряла сознание.
Открыв глаза, Айра обнаружила себя на лошади перед седлом, а сзади ее нежно обнимали за талию, не грубо, не сально, не жестко — а нежно, но в то же время сильно, уверенно.
Ей нравилось это ощущение, нравилось чувствовать, как подрагивает мужская рука в такт шагам лошади, нравилось чувствовать, как к ней сзади прикасается чей-то доспех.
«Что за дурацкое представление, — проворчал Голос. — Отправь своих дорасских героев обратно домой и возвращайся в Орду!»
Айра не хотела, чтобы это мгновение когда-нибудь закончилось — сейчас был тот недолгий момент, когда она могла ничего не решать, а просто отдаться чьей-то воле и хотя бы немного отдохнуть.
Но Голос вновь и вновь настаивал, чтобы девушка немедленно разобралась в происходящем и вернулась в Орду.
— Мышик? — спросила, наконец, Айра.
— Да, Ваше Величество, — сказал сзади рыжий дворянин.
— Ты подчиняешься моим приказам?
— Да, — ответил он мгновенно.
— Тогда верни меня в Орду.
Ей не хотелось возвращаться — но едва представив, что там начнется без нее, Айра поняла, что оставить в такое время Коренмая, Ритана и Имура будет самым настоящим предательством.
Бывшая королева Дораса хотела вернуться домой и забыть все, связанное с Ордой, как страшный сон, но кочевники точно не оставили бы ее в покое. Они считали, что она носит под сердцем сына Дайрута и внука Разужи, они видели в ней Хан-ши, скорее даже не человека, а силу, которая должна принести много несчастий и при этом предотвратить конец мира.
— Я не могу, Ваше Величество, — ответил Кэйра. — Я оставил свою страну, я взял с собой двадцать человек, из которых уже потерял семерых. Мы ехали день и ночь сквозь земли, на которых нет никого, кто считал бы нас друзьями. Мы шли, чтобы выручить вас, отказывая себе во всем. А когда мы спасли вас от этих варваров…
— Кочевников, — поправила его Айра. — Варвары здесь тоже есть, но они подчиняются людям степи.
— Для меня они все варвары, — резко ответил ей нежданный «спаситель». — И я не верю в то, что вы, ваше величество, по своей воле хотите остаться с ними. После смерти хана Орда трещит по швам — провинции бунтуют, пророки тьмы, не казненные Дайрутом, мутят степные роды. Весь гарнизон Ган-Деза, все вместе заперлись в караулке и сожгли себя. Люди сходят с ума, земля иногда начинает трястись, никто не будет нападать на Дорас, в котором до сих пор помнят такие слова, как «преданность короне». Для вас нет смысла оставаться здесь!
Айра прикусила губу.
Про Ган-Дез она еще не слышала, и для нее это было болезненным ударом.
То, что там сгорели четыре десятка недостроенных военных кораблей, она знала — так же, как и то, что тысячник Тужа сошел с ума и убил четверых сотников прямо во время военного совета.
Но про несколько сотен воинов, что сожгли себя, узнала впервые.
Конечно, до Дораса такие вести могли дойти быстрее — с контрабандистами, через море. Но все равно было обидно от того, что она, Хан-ши, узнает это от человека, никак с Ордой не связанного.
