она в неполные пять лет была уже полноправной хозяйкой дома, что же будет лет через десять?
Маленькая она такая, легкая, как кошка, а все же не страшно ее на руках держать, это вам не младенец. К Ольгу доверчиво прижимается, да горделиво поглядывает на всех сверху вниз: вона, не просто она девочка, а дочка родная! Довольнехонька. А Ольг и рад ее ее на руках нести, так и не сбежит юркая девчонка никуда, и не испачкает свой драгоценный наряд, да и нести недалеко, высокий и просторный дом Бурых в самом центре Бергорода, площадь красную из окон видно. И людей видно, что там толпятся в ожидании редкого зрелища.
Мало кто с берицей задружиться может, только князья да их дети, да редкие колдуны. Марика, пожалуй, могла бы, она ведьма и в лесу жила, ее дикий зверь не тронет. Ольг снова подумал с горечью, что суженая его пропала куда-то, не захотела в его любовь поверить, но он так просто не сдастся, Бурые вообще не сдаются, а уж те, кто в степи вырос, и вовсе упрямцы. Найдет, никуда не денется ведьма. Нужно будет, и весь лес отроки обыщут, и в деревни окрестные сгоняют. Времени мало прошло, далеко не убежишь. Если она, конечно, тайными тропами не ушла, тогда подольше будет.
А берицу тем временем вывели из клетки на помост. Ольг нахмурился: ему казалось, что зверюга была раньше не такой большой. выросла? Отъелась? Ну ничего, Бурых она точно примет.
А Варька в его руках вдруг заверещала и принялась вырываться изо всех сил.
20-2
— Это еще что такое? — шикнул на дочку Ольг. — А ну сиди тихо, не позорь меня!
— А-а-а!
— Да что с тобой такое?
— Не хочу, не пойду, она меня съест!
Вот это да! Ольг, сильный взрослый мужчина, едва мог удержать в руках бешено извивающееся детское тельце, так и норовящее выскользнуть из драгоценного кафтана. В другое время он бы восхитился тем, сколько упорства и сил в девчонке, но сейчас ощущал, что на них смотрит народ. И уже начинает смеяться. А Ольг терпеть не мог, когда над ним смеются.
— А ну уймись, — рыкнул он. — Никто тебя не съест! Просто понюхает!
— Не пойду, отпусти меня, ты злой, плохой!
— Да успокойся ты уже, дура, пока я тебя не отшлепал!
— А-а-а! Помогите, спасите, убивают!
Берица с любопытством подняла голову, разглядывая истошно вопящий комок в руках у княжича. Ей бы залечь в зимнюю спячку, она уже была к ней готова, но назойливые людишки вытащили ее клетку на помост, обступили со всех сторон, шумели и улюлюкали, а теперь еще травмировали нежный ее слух пронзительными визгами. Ольг вдруг почувствовал, что зверь начинал злиться. Удивительно, раньше ему и в голову бы не пришло подобное.
С Варькой надо было что-то делать, в таком состоянии к берице ее подносить нельзя.
Поставил дочь на землю, крепко ухватил за плечи, чтобы не сбежала, опустился на колени, не замечая, что пачкает в грязи кафтан да штаны, заглянул ей в лицо. Дочь не притворялась. Серые глазки были полны слез, губки дрожали.
— Солнышко, ну я же рядом, чего ты боишься? — так нежно, как только умел, спросил ее.
— Бер меня съест.
— Это хороший бер, добрый. Он никого не ест. Смотри, сколько народу вокруг. Зачем ему такая маленькая девочка, как ты? Если бы он был голодным, он бы выбрал кого-то покрупнее, да?
Варька нерешительно кивнула.
— А я рядом с тобой буду, за ручку тебя возьму. Пойдем?
— Неть.
Ольг вздохнул и закатил глаза досадливо. Он совершенно не умел общаться с детьми. Как со взрослой, с Варькой не вышло, убедить не получилось. Силой тащить тоже не выход: и сам опозорится, и народ насмешит. Что теперь делать? Возвращаться домой? А потом разговоры пойдут, страшно даже представить, что за спиной болтать будут. Ничего хорошего, уж точно. А недруги так и раздуют до невозможности. Ольг и сам бы так сделал, шанс бы не упустил высмеять противника.
— Варь, ну ты ж моя дочь, ты княжна Бурая, — попытался он еще раз. — Ты должна быть сильной и смелой. Бер хороший, бер тебя не обидит. Ты человек, а он зверь. Будь выше своих страхов.
Ага, как же! Так она и поняла его. Снова сморщила личико, угрожая разразиться очередной истерикой, Ольгу вдруг отчаянно захотелось зажать ей руками рот. И дать хороший шлепок, чтобы привести в чувство и силою заставить слушаться. Сжал уж ладонь, да вовремя вспомнил, как его среди иштырцев лупили. Помогло это ему стать послушным? Ни капли. Зато ненависти и страха было много. Нет, он не хочет, чтобы дочь его боялась.
Рядом присела Сельва, степнячка. Маленькая, смуглая, с узкими черными глазками. Протянула руку к Варьке, улыбнулась.
— Варенька, ну что ты. Помнишь, я тебе про Тойрог рассказывала? И про Дженну, которая с шакалами сражалась?
Девчонка кивнула настороженно.
— Ты хочешь быть такой же смелой, как она?
Снова кивок.
— Такой же сильной? И выйти замуж за степного хана?
Эй, об этом договора не было! Какой к шулмусам степной хан, Варька станет женою Ингвара Вольского! Орать про это, конечно, Ольг не стал, но мысль мелькнула, что с Сельвой нужно крепко поговорить, чтобы не вкладывала в голову ребенка всякие глупости. К тому же Баяр молод и полон сил, и сын его не скоро еще возьмет в свои руки власть. Невыгодная партия.
Сельва же поднялась и сделала пару шагов в сторону помоста с берицей, подзывая Варьку. Ольг вскочил, открыл рот, чтобы ее одернуть, но не успел. Дикий зверь, уставший и злой, вдруг страшно зарычал и дернулся в сторону дерзкой степнячки, едва его на веревках удержали два дюжих молодца. Уж конечно, никто бера, даже самого смирного и ласкового, без ошейника из клетки не выпустит.
Народ ахнул, зашумел. Варька снова разревелась в голос. Ольг оттолкнул Сельву и смело шагнул вперед, ласково и тихо заговорив:
— Что же ты, госпожа берица, своих людей пугаешь? Разве ты не самый сильный зверь в лесу? Разве есть тебе равные здесь? Успокойся, госпожа, зла тебе никто не желает. Просто ребенок испугался твоих острых зубов и сильных лап.
— Ей больно, — вдруг раздался спокойный и даже суровый голос. Ольг, уже почти дошедший до притихшего зверя,
