так, словно сегодня она навещает саму королеву, и ее парикмахер только что покинул дом. Она сидела в кухне с чашкой кофе и выглядела здесь совершенно неуместно, словно картина из Третьяковской галереи, оставленная в сарае.
– Дэйзи, я хотела попросить вас, чтобы вы не обходили стороной гостиную. Думаю, она всех нас устроит как общая комната, и вы ничуть не помешаете нам, - с порога сказала я.
– Как бы вам это ни казалось странным, но я всегда пила кофе в кухне. Особенно зимой. Скоро вы это поймете – ветра здесь очень сильные. Океан хоть и кажется, что совсем не близко, делает погоду в Малтоне совершенно непредсказуемой, - ответила она с улыбкой и указала на кофейник, где для меня тоже была готова чашка кофе.
– Океан? – я присела на табурет и чуть не открыла рот от удивления.
– Ты не знала? – она искренне удивилась этому факту.
– Я не думала, что его влияние столь ощутимо, - быстро поправила я себя.
– Еще как ощутимо. Особенно в случае, если вам семьдесят пять лет, и у вас нет слуг, - хохотнула она. Вот бы кому играть миссис Хадсон в фильмах о знаменитом сыщике. Я порадовалась тому сколько в ней самоиронии в сочетании с красотой, присущей этому возрасту, а никак иначе ее и не назовешь. Эстетика возраста.
– Я не стану задавать много вопросов, но вот этот меня очень волнует, - вдруг изменившись немного в лице, она подвинула ко мне мой же альбом, что я благополучно забыла ночью в кухне.
– Это мой альбом, кора Дэйзи. Здесь я делаю зарисовки своих идей, - ответила я, переживая за последний рисунок, где была изображена ее кухня.
– А это ведь моя кухня? Я не ошибаюсь? – она улыбнулась, и я выдохнула.
– Да, мне не спалось до глубокой ночи…
– Но здесь вы изобразили какие-то изменения, - перебила она меня, снова обратившись к альбому. Она указывала на закрытые шкафчики над рабочим столом. Сейчас над ним красовалась открытая полка, что трещала от невыносимого груза, который ей доверили.
– Да, этим я немного занималась в своем поселке. Мой дядя был столяром, и иногда мои идеи нравились его заказчикам, - я увидела, как она переворачивает страницы, и сейчас перед нами была кухня коры Стафаны, для которой мы делали коробки. – Вот это как раз одна из моих работ, кора Дэйзи, - быстро добавила я и поднесла чашку к губам.
– Ваша чашка пуста, дорогая, - улыбнулась она. – Я не понимаю, отчего вы нервничаете, ведь вы создаете это сами. А если учесть, что такого здесь никто еще не видел, думаю, у вас есть все шансы не просто остаться в моих квартиросъемщиках, но и вскорости стать моей соседкой.
– Как? – не обдумав того, что очень сложно описала кора, я задала вопрос, и только потом поняла, что она имеет в виду покупку квартиры.
– Рядом с нами продают великолепный дом, но цена завышена очень и очень. Если бы вы захотели его купить, я легко помогла бы вам поторговаться с хозяйкой. Она та еще скряга, но в то же время, моя подруга, - улыбнулась она, вспомнив о незнакомой мне женщине. Да, дружба со старушками всегда очень полезна, хотя бы потому что они знают намного больше того, что лежит на поверхности.
– Мне пора, кора Дэйзи, Мэри может помочь вам в приготовлении обеда, и даже ужина. Я постараюсь вернуться как можно быстрее, - я встала и готова была уйти. – Хотела спросить – где вы покупаете этот кофе? – добавила я.
– Ты даже не позавтракала, дорогая. Так нельзя, - она достала с полки тарелку, накрытую салфеткой. – Вот, здесь сыр и вяленое мясо. Особенно советую мясо. Когда мне требовалось надеть нужное платье, я переходила на эту оленину. Берешь в рот один лепесток, и полчаса во рту есть вкус еды. Это позволяло мне не переедать.
– Спасибо, я запомню, - ответила я моднице, и на ходу закинула в рот кусочек сухого мяса. Оно в первые минуты больше походило на высохшее тонко раскатанное тесто, и грозилось, как стекло, лопнуть во рту и порезать язык.
– И так, дорогая моя Мэри, рассказывай – что ты знаешь и что тебе хотелось бы знать, - ее обращение к Мэри было последним, что я услышала перед выходом.
Город погрузился в утренние заботы, и снующие люди с трудом маневрировали между колясками и телегами, что двигались преимущественно в сторону центра. Скорее всего, жители из окрестностей везли продукты на рынок, как это делали наши соседи-фермеры.
Газеты уже продавались вовсю, и я долго смотрела вслед мальчишке, выкрикивающему заголовки свежего номера. Газет было две: одна, скорее всего, была королевской, потому что вся информация была сугубо политической, если не считать деталей из жизни королевской семьи, другая народу была интересна больше. В ней-то и была реклама, объявления о недвижимости и вакансиях. Здесь же выходили некрологи и заметки о предстоящих помолвках и венчаниях.
Я купила обе, и начала с государственной. Именно так я окрестила газету, которая называлась «Вестник Ланномара». В наше время я сказала бы, что у них хороший пресс-секретарь, и информация, подающаяся жителям королевства, была призвана сделать жизнь королевской семьи более понятной, простой, а если точнее – их хотели приблизить к народу. Получалось, прямо скажем, фигово, потому что люди эту газету не покупали вовсе.
Я присела в небольшом сквере на скамью, чем вызвала к себе достаточно интереса, чтобы люди оглядывались. Видимо, негоже в это время дня рассиживать под молодыми дубами с прессой в руках. Но я знала, что сначала нужно все проанализировать, а потом пускаться в бега. Дурная голова ногам покоя не дает.
Во второй газете, которую я оставила «на десерт», новости были «живее» и интереснее. Решив, что читать статьи можно и в доме, за который приходится платить, перешла на страницы с объявлениями.
«На строительство поместья лорда Веррита требуется архитектор и сметчик. Мужчина, который сможет управлять строителями, но прежде должен предоставить чертеж и уметь рассказать его» - значилось в самых первых строчках.
Остальные объявления я читала уже сквозь пелену. Я хотела попробовать себя в роли архитектора. Если быть честной, моя голова ни за что не придумает чего-то своего, но повторить то, что мы разбирали уже в архитектурном… пять минут! У меня память на
