Хранительница так и поперхнулась, а затем затряслась от мелкого дребезжащего хохота.
Весёлый у неё выдался вечер.
– Так это тебе не ко мне тогда, а прямиком в Огненные Чертоги. Зеркалом дорога!
И тут Фиар понял, что впервые в жизни способен на святотатство.
Он всей своей мятежной душой возжаждал поднять руку на главное сокровище Империи. Надругаться над святыней. Разбить к демонам проклятую статую – и больше никогда, никогда… Что именно «никогда» – феникс и сам не додумал, увы, голова по слабости не уступала телу. Мысли ворочались в такой голове вяло, неохотно. Так и норовили разлететься во все стороны или нырнуть с разбегу в Звёздный Колодец у мраморных ног…
Он решительно шагнул вперёд. И, видимо, что-то такое отразилось на его лице, потому что Хранительница заговорила снова.
Но «Пращурка» не была бы собой, если б не прибегла к своей дурацкой манере говорить загадками. Издеваться.
– Исторгни свою боль из сердца, принц. – Скучающим тоном произнесла статуя, осматривая мраморные ногти. – Исторгни её. И будет тебе счастье.
– Что? – феникс даже опешил.
Взмах белоснежной руки.
– В сердце, говорю, твоя проблема.
– И что это значит? – проскрипел феникс зубами
– То и значит.
Уу-у! Какая же всё-таки гадкая тварь этот Идол.
Только остатки силы зря расплескал.
Да в дураках-должниках остался.
Проклятье Белых Гор!
Сил после Лабиринта не осталось.
Но феникс сцепил зубы, расправляя крылья и выдаивая жалкие крупицы магии.
Прыгнул в окно и уже в воздухе телепортнулся, выбрав ориентиром собственное перо.
Чтобы в тот же миг оказаться в Огненных Чертогах.
Искра тоже была здесь.
Не в плену, как он наивно решил поначалу. Нет.
На ней было новое платье, новые украшения в бесподобных пламенных косах, забранных в сложную причёску. Вся она была такая свежая, манящая, цветущая… Ничего общего с несчастной пленницей в его голове, которая рыдала, дёргая прутья своей клетки и звала его. Молила о помощи… О спасении, что его!
Настоящая же Искра… развлекалась. Строила глазки Варту.
И Фиар сошел с ума.
***
Бастард не дрался с законнорождённым братом.
Он его убивал.
Бросался одичало, озверело, как шальной. Буквально выгрызал победу зубами. Боль окрашивала мир в солёный и алый, дробила изнутри кости и безжалостно тянула жилы. Взмах лезвий, бросок, перекатывание, удар – за каждое движение Тринадцатый Принц в прямом смысле слова платил кровью. Не ожидавший подобного бешенства Варт уворачивался с трудом, чаще – пропускал удары. Хрипел от злости и ненависти.
– Сумасшедший…
– А ты – труп!!! Проклятый… труп… Ты – труп, слышал?!
Прижав наследника крыльями, Фиар спрятал лезвия и нанёс шквал остервенелых ударов по безупречному лицу кулаками.
Так бить было проще. Больнее. Ближе. По-детски отчаянно, но… Варт всё же отступил. Лишь тогда снежный с запозданием понял, что невольно выбрал единственно правильную тактику.
Первый красавчик Империи до жути страшится не досчитаться зубов или окриветь на один глаз. От таких увечий никакая регенерация не поможет. Хочешь вернуть мордашку? Придётся восстать из пепла.
А таких дураков на всю Империю – раз-два и обчёлся.
Например, огнекрылый наследник Варт гореть заживо явно не был настроен. Даже ради Искры.
Ну и дурак, рассудил Тринадцатый Принц, подхватывая ветреницу и увлекая ту в снежный вихрь.
…Он не собирался говорить с предательницей. Не собирался даже смотреть в её сторону. По крайней мере, пока.
Только не сейчас, когда он так жалок.
Вот только по возвращению домой их обоих ждал сюрприз.
Вместо того, чтобы аккуратно опуститься на натёртый до зеркального блеска пол посреди спальни невесты-изменщицы, где феникс и собирался ту оставить, а сам лететь отлёживаться в Источнике, они шлёпнулись в бассейн!
В самый настоящий бассейн, правда, лишь по щиколотку заполненный ледяной водой!
Они неуклюже проехали вперёд, хаотично маша руками и крыльями. Походя снесли торшер. С размаху приложились о стену. И брякнулись на этот каток под ногами, подняв целый столп ледяных брызг!
Феникс успел прижать к груди Искру, и девушка оказалась лежащей на нём, в последний момент успевшим распластать крылья.
И даже несмотря на жуткую боль и истощение, несмотря на клокочущее от пережитого предательства нутро, Фиар не мог не отметить, что Искра была ослепительна. Красива, как никогда! Правда бледнее, чем обычно. Ну ещё бы, за такой подлостью застукали! Но, надо отдать змеюке О должное: в Огненных Чертогах знают толк в красоте и изяществе.
Искра робко замерла на его груди, запыхавшаяся, непривычно притихшая.
С усилием он вырвал взгляд из открывшегося содержимого декольте и с ещё большим усилием посмотрел прямо в глаза предательнице.
– Фиар, я… – жалобно проблеяла она.
Феникс покачал головой.
– Избавь нас обоих от этого спектакля, Искра. Ты не скрывала своей любви к роскоши и цацкам с самого начала.
Искра снова удивила. Так уж повелось… Что-что, а удивлять его ветренная леди умеет.
На этот раз она заплакала.
Не напоказ. Не в традициях интриганки-О. Искра плакала тихо. Глотая слёзы. И жалобно!.. Так жалобно, что чугунная тумба дрогнет. Фиар же чугунной тумбой не был. Слёзы Искры резанули его по сердцу. Феникс и сам не понял, как ему удалось сдержаться. Слишком уж сильной, слишком уж нестерпимой оказалась боль от предательства…
Медленно, стараясь не корчиться, феникс встал и помог подняться притихшей, всхлипывающей иномирянке.
Чеканным шагом прошёлся он по комнате, возвращая той первозданный, а не растаявший вид.
«Бассейн» исчез. Пол снова стал твёрдым, стены перестали истекать неприятными каплями. Ещё камин… За заново вспыхнувшие языки пламени он, кажется, заложил душу ледяным демонам… Плевать.
На всё плевать.
Не оборачиваясь на участившиеся рыдания, Фиар сжал зубы и медленно, пошатываясь, покинул покои предательницы.
Искра
Фиар хлопнул дверью – декоративное скульптурное панно в виде белоснежных саней, запряжённых единорогами, висевшее над дверью, с грохотом обрушилось на пол.
Из-под лепнины тут же натекла лужа, лепнина таяла, как и всё здесь минуту назад.
Я вся сжалась – испугалась, что феникс вернётся.
