То есть вначале было вино, но я отказалась – не хотелось, чтобы голову туманил алкоголь.
Беседа завязалась быстро. К счастью, тему моего побега Варт не затронул, от обсуждения жизни в ледяном дворце тоже воздержался. Он начал с нейтрального – с того, как чудесно я выгляжу, и как сам крылатый счастлив видеть меня здесь.
При этом рубашку он не застегнул, и позу принял не самую приличную. Поистине красивый, широкоплечий, с гордым профилем и сверкающими глазами, принц походил на идеального соблазнителя.
Только моего сердца красавчик-Варт не трогал. Там всецело властвовал Фиар.
Мы поговорили обо мне, о погоде, о том, что за окном глубокая ночь… и хотя тема Снежного феникса была непровозглашённым табу, в итоге разговор свернул к тому знаменательному балу.
Варт упомянул невест, а я, услышав одну его оговорку, вдруг сообразила и изумилась:
– Подождите, то есть после той заварушки смотрины… прекратились? Вы никого не выбрали? Никто из вас?
Собеседник кивнул.
– Странно, – сказала я. – Там ведь было столько великолепных девушек, и они ждали…
– Но лучшая девушка была всего одна, и её похитили, – галантно ответил принц.
Я порозовела, потому что фраза попахивала откровенным флиртом, но ситуация по-прежнему оставалась загадкой.
Ведь смотрины! Главное событие может не века, но десятилетия точно! Как можно было никого не выбрать? Зачем отменять приём?
Варт расшифровал моё изумление по-своему:
– Не волнуйтесь, леди Искра. Мы устроим новый бал, лучше прежнего, и вы снова будете блистать.
Я опять-таки не повелась, но щёки снова порозовели. Когда тебя окружают таким вниманием, оставаться равнодушной сложно, а феникс стелил ох как мягко.
Он был великолепен! Очарователен! И будь я свободна, у меня бы голова от счастья закружилась. Но я ни на миг не забывала Фиара. Интересно, сколько времени потребуется снежному? Когда он придёт?
Я подумала о том, что Фиар не в курсе моего плана, я даже записку не оставила – времени не было. Но снежный ведь догадается, что я не сбежала? А когда придёт за мной я всё объясню.
Я была настолько уверена в том, что Тринадцатый поймёт, что ничуть не испугалась, когда кожу в области татуировки обожгло, а потом воздух рядом с нами заискрился, и Варт выругался.
Огненный вскочил и метнулся в сторону, за прислонённым к стене клинком, а я… привстала и тут же упала обратно. Просто увидела лицо выходящего из снежного вихря Фиара – мой принц был совершенно, абсолютно не рад.
Он напоминал кусок льда! Острый и холодный до такой степени, что от одного взгляда всё внутри стынет!
– Фиар, я…
Феникс качнулся словно от усталости, но упрямо развёл руки в стороны, выпуская мечи. Варт тоже уже вооружился, лезвие его клинка полыхнуло огнём.
– Как ты сюда… – начал огненный.
– Легко! – перебил Фиар. – Даже легче, чем мне бы хотелось.
Тут огненный принц бросил быстрый и подозрительный взгляд на меня, а Фиар… он понял всё совсем не так. Во взгляде любимых глаз полыхнула ненависть.
И стало совершенно ясно, что объяснить почему я здесь, да ещё с соблазнительно-расслабленным Вартом не получится. Вот чёрт, как же я умудрилась так влипнуть? Хотела как лучше, а получилось…
Додумать я не успела – Варт ринулся в бой.
Глава 17Фиар
Он прошел клятый Лабиринт.
Он дошёл до трижды клятого Идола…
– Не сидится тебе в своей Ледяной крепости? – невинно осведомился Идол Пращурки, и, как показалось Фиару, издевательски ухмыльнулся.
Впрочем, издевательства и насмешки – последнее, что сейчас волновало Тринадцатого Принца.
Лишь бы Пращурка помогла. В долг.
– Чем расплачиваться за мои услуги собираешься, Тринадцатый? – деловито осведомился Идол, будто подсмотрев его мысли.
– А чего ты хочешь?
– О! – воскликнула статуя, и Фиар иронично заломил бровь.
– Да неужели?
Идол, мелко дребезжа, расхохотался.
– Нет, нет, никаких Первых Королев и прочих «матушек» в виде жертвоприношения, принц.
– А жаль. – Подыграл Фиар. – Решил уже, что тебе стало так скучно, что ты не против обзавестись компанией. К тому же эту гадюку О не жалко.
– Вот уж спасибо, – фыркнула статуя и деланно посетовала: – Мне ведь нужно сохранять ясную голову на работе, а О задурит её кому угодно в два счёта.
Это она умеет…
– Я буду тебе должен. – Сказал и выдохнул.
Всё, назад дороги нет.
Слова, произнесённые у Звёздного Колодца, автоматически становятся клятвой.
– Оо-о! – сладострастно протянула статуя, смакуя ненавистную букву с наслаждением заправского мучителя. – Люблю должников. Обожаю просто! А что конкретно должен будешь?
Феникса качнуло, повело в сторону. Но равновесие всё же сохранить удалось. В последний момент, чтоб его!
Идол, деланно не замечая откровенно хренового самочувствия собеседника пустилась в пространственные размышления, какое бы такое этакое «перо» стребовать с «паршивого феникса».
– Послать тебя на Кудыкину гору – принести мне то, не знаю что? Или отправить за говорящей головнёй к Матушке Яг-Ели? А то шастают тут всякие, только и знают, что сквозняки честны̀м стату̀ям устраивать, проходимцы. – Выразительный зырк на еле стоящего на ногах «проходимца» и задумчивое: – Хм… А может, загадать тебе то, что в Замке своём Ледяном сам не знаешь?
Фиар молчал. Вступишь с «Пращуркой» в полемику – и окажешься в такой кабальей заднице, из которой вовек не выберешься.
– Ладно уж. – На мраморных губах Хранительницы зазмеилась усмешка. – Что-то я сегодня подозрительно добрая. Аж самой противно. Так и быть. Помогу по старой дружбе. В долг!
Идол назидательно поднял палец, и феникс скривился.
Как будто Хранительница даст ему забыть.
– Ну? – хмуро вопросил он, потому что статуя говорить не спешила.
– Запряги сперва, чтобы нукать. – Осклабился Идол. – Ещё ножкой мне топни.
– Как будто сама не знаешь, зачем я пришёл! – вспылил снежный.
– Знаю, конечно.
– И?
Хранительница пожала мраморными плечами.
– Сам же заметил, мне тут скучно. Так что сделай милость, Тринадцатый… Уж не откажи в милости… Поведай о своих бедах.
– Я. Хочу. Быть. С Искрой.
