– Майки – болван, но иногда он очень прозорлив.
– Или мы слишком громкие, – возразила Мария.
– Да. И это тоже.
Я обнял её и сжал пальцами упругие ягодицы. Наклонился, прошептав на ухо:
– Именно поэтому твою попку я буду делать своей там, где тебя не услышит ни одна живая душа. Кроме меня.
Мария вздохнула. Её пульс участился.
– Хорошо, – согласилась она. – Но мне немного страшно, что ты просто разорвёшь меня на части.
– Я же не идиот. Разработаю твою сладкую дырочку так, что ты будешь умолять меня её трахнуть!
– Ты просто невыносим, – пробормотала Мария. – Возбуждаешь и заставляешь меня быть озабоченной.
– Это взаимно! – признался я.
Потом мы вышли и спустились в столовую. Рождественский стол был красиво накрыт. Жена и сын Майки сидели за столом.
А мой приятель торжественно вошёл в столовую, неся на круглом противне индейку.
Я рассмеялся, наблюдая за крупным Майки в кухонных рукавицах и фартуке.
– Майки, из тебя вышла отличная хозяйка! – подколол его я.
– Готовила моя Китти, – возразил Майки.
– Я ещё не доверяю Майки такую сложную работу, как приготовление индейки, – подхватила жена Майки. – Накладывайте себе еды, не стесняйтесь!
– Да! Прошлый раз папа поджарил индейку, как уголь! – засмеялся сынишка и уткнулся носом в тарелку, поймав возмущённый взгляд отца.
Ужин удался на славу. Сначала Мария стеснялась и разговаривала мало.
Но она была чертовски приятной в общении малышкой, поэтому быстро нашла общий язык со всеми.
Потом Майки меня утянул на кухню за пивом.
– Объясни-ка мне кое-что, бро! – сказал он.
Я понял, что разговора не избежать. Открыл пива и отхлебнул.
– Что ты хочешь, Майки?
– Ты должен был отжарить одну дырочку. Рядом с тобой сидит аппетитная тёлочка. Но это не Шерил. Кто это?
– Ха! – хмыкнул я. – Давал бы ты инструкции получше, приятель! Я шёл к той шалаве, про которую ты мне говорил. Нашёл домик с огромной трубой и залез в дом…
– И?
– Какого хрена ты не сказал, что таких домов в округе два?
– Оу! – присвистнул Майки. – Ты ошибся домом?
– Да, братец! Я заплутал во время бурана.
– Ха-ха! Удачно, я тебе скажу, заплутал, – понизил голос Майки. – Потому что эта малышка в сто раз лучше, чем Шерил. Симпатичная и сочная, кажется, забавная. И…
– И заткнись.
– Я понял, – хмыкнул Майки и подмигнул. – Она была не против кхе-кхе…
– У неё был типа-жених. Я проломил его головой окно в своём баре! – улыбнулся я.
Майки довольно заржал и хлопнул по плечу рукой.
– Знаешь, бро, сейчас ты выглядишь так, как будто на самом деле ожил. Но…
Приятель сделал паузу и начал пить пиво. Специально сделал паузу, говнюк, чтобы потрепать мне нервишки.
– Но что? – нетерпеливо спросил я.
– Но с одним ты прокололся, братец, – заявил Майки.
– Давай-давай научи меня жить! – сказал я и всё-таки прикрыл дверь на кухне.
Я сел за стол и внимательно посмотрел на приятеля. Майк сел напротив и подтолкнул в мою сторону тарелку с фисташками.
– Ты хотел одноразового секса и приключений. Судя по твоей довольной роже, ты получил всё! Но только эта малышка не из тех, с кем прокатывает перепихнуться и уйти в сторону…
Я молчал, щёлкая орешки. Было интересно, что ещё скажет мой друг.
– Да? – как можно более равнодушно спросил я.
– Да, братец. Ты смотришь и думаешь, ха, какая мелкая и смешная малышка! Но такие девчонки ломают парней вроде нас с тобой на «раз-два». Ты и сам не заметишь, как захочешь надеть ей на пальчик кольцо и закрыть ото всех.
– Угу! – саркастично усмехнулся я, стараясь игнорировать мысль о том, какое кольцо выбрала бы сама Мария.
– Не смейся, бро. Поверь, я знаю, о чём говорю! Ты мнишь себя крутым чуваком и бруталом до мозга костей. Но потом твоя малышка заявляет, что беременна, и ты чувствуешь, что вот-вот разревёшься как девчонка от счастья! А потом обнаруживаешь себя у плиты, колдующим над рецептом её любимых ржаных блинчиков, которые никак не желают жариться как надо. Они, твою мать, постоянно пригорают! – шумно возмутился Майки.
Приятель добродушно рассмеялся и отпил ещё пива.
– Ты, брат, очухиваешься только через несколько лет, сидя в кругу семьи. Внезапно понимаешь, что по уши увяз во всём том, что раньше называл дерьмом, которое тебе было абсолютно не нужно.
Глава 40. Лукас
– Это было не очень умно. И я ни хрена не понял, что ты хотел мне сказать. Жалеешь о своей жизни? Так, что ли? – спросил я.
– Да ни хрена подобного! – возмутился Майки. – Я рад всему тому, что у меня есть. Ещё больше рад тому, что у меня появится дочурка. Чёрт побери, я чувствую, что после того, как она хлопнет меня по лысине своей крохотной ладошкой хотя бы один разок, я стану окончательным каблуком! Кажется, именно так ты меня называешь, да? И знаешь что?
– Что?
– Мне плевать! Я люблю свою семью и жутко вредную жену. Однажды я научусь не переводить кучу продуктов перед тем, как получить что-нибудь съедобное в итоге.
– Она заставляет тебя готовить? – хохотнул я.
– Нет. В том-то и сила этих девчонок. Они не заставляют тебя делать ничего из того, что ты потом с удовольствием делаешь. Тебе самому захочется радовать её и заботиться о ней каждый божий день.
Я прочистил горло и поднялся.
– Спасибо за проповедь.
– Эй! – окликнул меня Майки.
– Ну что тебе ещё, бревно в заднице? – нетерпеливо спросил я.
– Я рассказал тебе о том, как это бывает у добряков вроде меня. Но ты жутко упрямый осёл. Я знаю это лучше, чем кто-либо. Знаю, как ты плюёшь в лицо тем, кто искренне хочет помочь тебе и быть рядом. Ты мнишь себя медведем-одиночкой, Клаус. Ты можешь до последнего отпихивать помощь и всё остальное.
– Допустим. И что с того?
– Прежде, чем оттолкнуть, подумай, что тебе уже почти сорок. И шансы потискать не только своих сладких детишек, но и внуков уменьшаются с каждым прожитым годом.
– Да ты просто оратор года! Отлично толкнул речь, спасибо…
– Я не шучу, дубина Клаус Ольсен. Присмотрись к этой девчонке и…
– Обойдусь без твоих советов, ясно?
Майк хохотнул и смял пустую пивную банку, словно бумагу, между своих огромных ладоней.
– Мне ясно одно, Клаус. Ты уже на крючке, если даже начал корчить из себя великого мученика, лишь бы удержать девчонку около себя ещё немного.
