Книга От земли до рая - Юлия Резник

Лилия

Он шел, и, кажется, все вокруг него замирало. Даже лопасти вертолета, все еще вращающиеся над головами, будто замедлялись, наполняя пространство протяжным «вжуу-ух, вжу-у-ух, вжу-у-ух». Этот звук со скрежетом прокатывался по моим натянутым нервам. Я сглотнула. Перевела взгляд на собственные пальцы. Ослепленная. То ли яркими, искрящимися на бирюзовой поверхности океана лучами уходящего солнца, то ли им… Как всегда, им.

- Ну, все, наше дело – труба, - тяжело вздохнула Соня. Вместо того чтобы испугаться или как-то напрячься, что вроде как само собой разумелось в сложившейся ситуации, подруга лениво потянулась в шезлонге и скрестила в щиколотках загоревшие дочерна ноги. – Льюис, - перешла на английский, - нам бы еще по коктейльчику, дорогуша.

Если бы бедняга Льюис стоял поближе, она бы еще и по заднице его шлепнула, чтобы позлить отца. О харассменте Сонька не знала… Хоть и жила в Америке последние четыре года.

- Давай я принесу! – вскочил на ноги Дэвид. Парень, который и оказался причиной всех наших неприятностей.

Соня скосила на него ленивый взгляд и резко бросила:

- Сиди уж!

Как псу. Ей богу. Но с милой улыбкой на идеальном, скульптурно вылепленном лице. Талантом командовать Соня пошла в отца… Красотой – в мать. Ян Гейман… он не был красавцем. Да ему это было и не нужно. Он другим брал. А однажды взяв – никогда от себя не отпускал. Меня так точно. Для меня он с детства был каким-то… чудом, что ли? Чудом, которого мне иногда позволено было коснуться.

Я пожевала губу, убеждая себя смотреть прямо. В конце концов, я в очках, и он… он не увидит, как я на него пялюсь. Ян Львович был уже совсем рядом. Как всегда, застёгнутый на все пуговицы. Едва ли не на голову выше своих охранников. И ничем не уступающий им в комплекции. Помню, как девчонкой я наблюдала за их тренировками в спортзале. Обычно это происходило вечером. Скорее даже ночью, когда Гейман возвращался домой после долгого-долгого рабочего дня. И я, заслышав шум машин его кортежа, сбегала из своей комнаты под чердаком, чтобы, усевшись на самом верху лестницы, понаблюдать за его тренировкой в узкой щели между двумя перекладинами перил. Тогда я не задумывалась, откуда у него брались силы. За всем успевать, все держать на контроле, спать по три – четыре часа, существуя в каком-то ином… совершенно мне непонятном темпе.

Он остановился, чтобы снять обувь. Ах да… Яхтенный этикет. Негоже было топтать палубу такой красавицы грязными подошвами пусть и сшитых на заказ по индивидуальным лекалам туфель. Разулся… И, преодолев разделяющие нас метры, резко опустился на свободный шезлонг, с которого Дэвид слетел, едва Гейман повел черной бровью.

- Ян Львович, ну, как на выставке же! – тут же загудел охранник, оглядываясь по сторонам.

- Что со мной случится посреди гребаных Карибов?

- Много чего может…

Но Гейман лишь рукой взмахнул. Он всегда был головной болью охраны… Взять хотя бы этот его приезд. Или прилет, точнее. Наверняка ведь он не значился в его графике передвижений, который утверждался на самом высоком уровне вперед сразу на несколько месяцев.

- Привет, пап.

Я закусила щеку и незаметным, как мне казалось, движением потянула на себя полотенце. Может, у Сони и не было проблем с тем, чтобы расхаживать в купальнике перед кучей мужиков, а вот я была не настолько раскрепощенной.

- Привет, пап? – вздернул бровь Ян Львович. И ничего он такого не сказал. Вроде бы… А я все равно поежилась, и мурашки побежали вниз по голым ногам. – Это все, что ты мне можешь сказать, София?

- Ну, а что тут скажешь? Ошибочка вышла. С кем не бывает.

Ну, вот зачем она нарывалась? Провокаторша! И ладно бы у них отношения не складывались, но ведь это было не так! Сонька отца обожала. А он ее. У них вообще были удивительно теплые отношения, несмотря на всю его занятость и ее заскоки, которые случались с регулярной периодичностью.

- Здравствуйте, Ян Львович, – затараторила я, зная, что если сейчас не вмешаться, взбучки будет не миновать.

Гейман провел пятерней по голове и скосил на меня взгляд янтарных глаз. На его широком запястье блеснул циферблат часов.

- Здравствуй, Лилия.

Я уже не удивлялась, как раньше, тому, что он помнит мое имя. Хотя, признаться, долгое время это мне казалось чем-то невероятным, ведь я… ну, что я? Так, дочь экономки. А он... Он – все. Мне казалось, он – все. Выше, больше… ничего нет. И никого.

- Вы подняли на ноги береговую охрану. Два катера и вертолет искали вашего… - презрительный взгляд Геймана скользнул к бедолаге Дэвиду и обратно, остановившись на Соньке, которая как раз, улыбаясь, забирала бокал из рук Льюиса, - вашего… друга. А потом оказалось, что его и близко не было на борту.

- А что, было бы лучше, если бы он таки был и сгинул в морской пучине?

- Не утрируй!

- А ты не нагнетай.

Ой-йой. Я тихонько выдохнула, чувствуя, как немеют плечи и затылок сковывает в предвкушении необратимого взрыва. Впрочем, Сонька и сама поняла, что зашла слишком далеко, потому как вмиг убрала коготки, подплыла к отцу и ласковой кошкой свернулась у него под боком.

- Ну, ты же сам хотел, чтобы мы повеселились, пап… И яхту эту сам предложил.

- Ах, так это я виноват?

- Да никто не виноват. Мы просто немного перебрали в баре. Ну, и Дэвид там… в общем, там и остался. А уже потом мы поняли, что его нет. Когда на яхту вернулись. Ну и в голову, конечно, самое плохое полезло…

Это точно! Меня тогда перетрясло просто жутко. До сих пор страшно вспоминать.

- Мисс? – привлек мое внимание голос Льюиса. – Не желаете коктейль?

- Воды, если можно.

Я протянула руку за бутылкой, полотенце спало. Не то чтобы мне было что скрывать… И от кого. Тот, чье мнение меня волновало, все уже видел… Господи, зачем я об этом вспомнила?

- Ну, что… - жалостливо поинтересовалась Сонька, давя сразу на все болевые точки Геймана, - ты меня теперь весь вечер будешь ругать?

- А что, прикажешь по голове погладить?

- Погладь! – заявила эта лиса и уложила темную головку на колени отца. А он усмехнулся, все про нее понимая, и принялся перебирать, накручивать на длинные пальцы Сонькины локоны.

Знаете, я никогда ей не завидовала. Ни ее игрушкам, ни ее красоте, ни даже тому, что у нее есть вот такой отец, в то время как я своего не знала. Но в тот миг что-то кольнуло внутри. Я почувствовала себя… лишней. Привстала. Огляделась, и оказалось, что всех немногочисленных наших друзей, которые еще оставались на яхте Геймана, будто корова языком слизала. Одна я осталась. Нарушая идиллию воссоединения отца и дочери после долгой разлуки. Ну, и охрана.