кубрик им, — почти весело заявил Симбакка. — Вряд ли через двенадцать часов много моих парней останется на ногах.
— И в ангары сели, — добавил Монтилья. — Повреждённых роботов придётся бросать здесь. Кто не сумеет добраться до «Фенрира» на своих ногах, останется здесь держать оборону.
Альфред лишь кивнул в ответ, принимая самопожертвование абордажников и пилотов. Такое редко встретишь среди пиратов, но сейчас они спасали своих родных и близких, живущих в Волчьем логове. Оно давно стало для всех домом, многие заводили здесь семьи, и драться им придётся для того, чтобы те сумели покинуть базу.
— Что наши союзники из красных рейдеров? — обернулся Макс к Сигурду.
— Они сделали всё, что смогли, — ответил тот. — Их ружья бесполезны против песчаных кораблей — двух корветов хватило, чтобы рассеять засаду. Их глава обещал посильную помощь, но сможет ли он на самом деле что-то сделать, не знаю. И он не знает.
— В центре строя вражеских кораблей обнаружен один, выделяющийся обводами и возможным вооружением, — продолжил Сигурд, выложив на стол несколько зернистых снимков. Дюнщики не были столь уж примитивными созданиями, и переданными им фотокамерами пользовались неплохо. — Скорее всего, это союзники Шахана из Солярианской империи.
— Геблер, — коротко, будто мечом рубанул, произнёс одно слово Монтилья. — Давно хотел познакомиться с их роботами поближе.
— Поосторожней с желаниями, — бросил ему Сигурд. — Эти ребята покруче, чем тебе может показаться. Не забывай, что в схватке с Геблером погиб Сорайя и почти половина наших роботов остались в тех руинах. У Геблера не хлам, что достали из развалин и починили в Афоне. Их машины сделаны в цехах Солярианской империи, да и тренированы пилоты получше.
— Игрушечные солдатики в раскрашенной броне, вот кто они, — отрезал Монтилья. — Сегодня я докажу, что ничем не хуже Сорайи, Сигурд!
— Только не увлекайся, — положил ему на плечо тяжёлую руку Симбакка. — Никому ничего доказывать не надо, давай просто будет убивать.
— Искупаемся в крови! — прорычал свой личный девиз Монтилья.
Сигурд указал на него Цитану взглядом единственного глаза, и доктор согласно кивнул в ответ. За капитаном надо приглядывать — он может наворотить дел. Цитану приходилось встречать таких как он, вечно пытающихся выйти из тени, неважно чьей — отца-героя или погибшего командира, или ещё кого. Они будут кидаться в горнило боя сами, и часто тащат за собой товарищей и своих солдат.
— Геблер не атакует в лоб, — заявил Цитан, — их конёк, даже не специальных частей, это инфильтрация и удар по ключевым точкам. Если они высадят десант, а скорее всего так оно и будет, следует ждать атаку на командный центр, и возможно, на силовую установку крепости.
— С силовой установкой вряд ли, — отмахнулся Макс. — К ней нужно прорываться через всю крепость.
— Или нанести удар с другой стороны, — возразил Цитан, — через зону сброса отходов реактора, — пояснил он в ответ на непонимающий взгляд юного пиратского лидера.
— Даже солярианских роботах они зажарятся от радиации, — усомнился Макс.
— Не стоит недооценивать противника, — покачал головой Сигурд. — Солярианские машины вполне могут передвигаться в зоне жесткой радиации довольно долго. Пилот может загерметизировать робота и получить не такую большую дозу. И препараты у них куда лучше тех, что производят у нас, кроме разве что Шевата.
— Будем следить за зоной сброса, — кивнул Макс, — и, Сигурд, переговори с персоналом реактора, пусть сольют побольше отходов, чтобы если что эти ублюдки шагали по колено в светящемся дерьме.
Тот кивнул, сделав себе очередную пометку об очередном неотложном деле. Из них давно уже сложился неплохой такой список, и по мере совещания он только пополнялся задачами.
[1] Именно герой германо-скандинавского эпоса Сигурд сразил дракона Фафнира
Боевая рубка «Кефайнзеля»
Вандеркаум жалел, что покинул мостик с его большим обзорным экраном. Несмотря на риск, оттуда проще управлять боем. Однако устав предписывал находиться в боевой рубке, жертвуя обзором ради безопасности. Наверное, на экране мостика снаряд, вырвавшийся из ствола главного калибра крепости, выглядел ещё эффектней.
— Фугасная граната, — без запроса сообщил связист, постоянно получающий доклады с мостика, где располагался основной сенсорный пост линкора. — Вес порядка двухсот семидесяти килограмм. Скорость на выходе из ствола двести шестьдесят километров в час.
Одним из первых указов Шахана был переход на солярианскую систему мер и весов, и во флоте его насаждали особенно усердно. Хотя многие офицеры и позволяли себе обмениваться данными, используя более привычные каны и шарли, но в присутствии Вандеркаума никто бы ничего подобного сделать не посмел. Все знали чей он ставленник.
— Слишком лёгкий для ядерного снаряда, — без особой нужды заметил фон Хиппер. — Хотя может пристреливаются.
— Ядерный снаряд уничтожил бы нас сразу, — усмехнулся, что бывало с ним нечасто, Вандеркаум. — Пристрелочные не нужны.
Он испытал громадное чувство облегчения, когда связист доложил о весе снаряда главного калибра вражеской крепости. Теперь у них появились шансы на победу. Но одновременно он понял, что его бравада перед Гергаром была не слишком обоснованной. Вице-адмирал успел ознакомиться с переданной Геблером информацией, и знал, что при весе в двести семьдесят два килограмма обычный фугас главного вражеского калибра нёс пятьдесят пять килограмм отличной шеватской взрывчатки. Снаряды «Толстушки Берты» были тяжелее почти вдвое, но все они были болванками, предназначенными пробивать броню крепостей и боевых кораблей. Фугас же уничтожает взрывом всё во что попадёт. Одного прямого попадания вполне хватит даже линкору флагманского класса, такому как «Кефайнзель».
И когда взрыв снаряда поднял тучу пыли и песка, на пару секунд заслонившую для ближайших кораблей солнце, Вандеркаум лишь убедился в своей правоте. «Дерфлингер» швырнуло в сторону, хотя снаряд рванул довольно далеко от него. «Гёбен», идущий с ним в паре, вынужден был заложить крутой — для песчаного крейсера, само собой — вираж, чтобы уйти от столкновения.
— Общий приказ по флоту, — выпалил Вандеркаум. — Крейсерам и кораблям сопровождения, самый полный вперёд. Прикрыть транспорты. Огонь по крепости без приказа при достижении дистанции уверенного попадания.
Он сделал жест радисту, давая понять, что надо переключиться на внутренний канал линкора.
— Артиллерийскому посту, — продолжил вице-адмирал. — Засечь место выстрела, и открыть огонь из главного калибра. Остальным орудиям присоединиться по мере входа «Кефайнзеля» в зону уверенного огня.
Получив подтверждение, он сложил руки на груди и замолчал. Пока его работа закончилась — остаётся лишь наблюдать за ходом боя.
Более бесполезным в этот момент чувствовал себя только фон Хиппер. Даже старпом, оставшийся на мостике, сейчас при деле — обрабатывает доклады со всех постов и самые важные передаёт в боевую рубку. Капитану же оставалось только ждать распоряжений вице-адмирала, а Вандеркаум предпочитал сам обращаться к
