меня.
Вскоре приходит отклик. Похоже, что он тоже зовет меня. Вот же какой, нет, чтобы просто выйти – фигушки, надо повыделываться.
Выполнено третье задание
Получено умение Зова, дополнительно получено умение Вызова
– Сюда, иди сюда! – я ловлю себя на том, что губы повторяют слова.
Спустя несколько минут переживаний, Александр появляется на белый свет.
– Ну, вот и хорошо, теперь меняйтесь местам, – велит тетя.
– По затылку огреб? – шепчет Александр, когда проходит мимо меня.
– Ага, один раз.
Мы заговорщицки подмигиваем друг другу, и я прохожу в сторону подвала. Пусть себе вызывает – не вылезу!
Иваныч
Два дня жестких тренировок пролетают подобно стрижу над пшеничным полем. Только вчера мы прибежали, а сегодня собираемся в путь. Помятая «буханка» стоит неподалеку от дома – вчера привезли на тракторе. Ох и намучались же вытаскивать. Если бы её видел отец… Грязная, покосившаяся, без передних и задних стекол – водитель трактора покачал головой, когда «Уазик» выполз на дорогу. Но разговор с отцом лишь предстоит в будущем, да и будет ли он? Судя по тому, с какой легкостью меня одолел черный оборотень – вряд ли. Но теперь нас больше, и как-нибудь победим… Русское «авось» в действии.
Тетя Маша учит контролировать себя. Следом за мороженой курицей мне скормили жирного гуся, под чутким руководством тети Маши. Я должен смотреть на этот благоухающий бугорок мяса. Сдерживаться, когда очень хочется. Сдерживаться, когда кровавые куски лежат перед глазами. Сдерживаться, когда запах манит, а на шее поднимаются легкие волоски.
– Дыхание, дыхание и ещё раз дыхание. Сосредотачивайся на нем, а вовсе не на жажде и голоде. Это как при курении – если сможешь отвлечься на другое, то мысли о сигаретах постепенно будут слабнуть, пока не останутся всего лишь досадным напоминанием. Понятно, что полностью не сможешь расслабиться, однако ты можешь контролировать себя, быть хозяином собственного разума, – женский голос успокаивает, завораживает, расслабляет.
Эти упражнения помогают держать себя в руках. Когда возникают мысли о пище, я сразу же перевожу мысли на другой объект – на рыбалку, на охоту, на секс. На последнее переводится с большим удовольствием.
– Завтра выезжаем. Заедем к Иванычу, попробуем его уговорить подействовать на друга-десантника. Долететь у нас получится быстрее, чем доехать на поезде, а после пройдемся на своих двоих. Собираем самое необходимое, незачем себя перегружать. Неизвестно, какой ещё путь получится.
– Опять к Сергею? – бурчит Александр. – Опять терпеть насмешки и подколки?
– Ой, такой большой детина вырос и не знаешь, что на все насмешки нужно отвечать улыбкой – тогда быстрее отстанут. А если реагировать и злиться, то не отстанут никогда. Чем чаще ты улыбаешься на хохмачей, тем им же хуже – подколки не достигают цели. Будь носорогом, – улыбается тетя.
– В смысле?
– Ты должен уметь сметать любые преграды на пути, а все насмешки будут отскакивать от толстой шкуры. Помнишь, как в фильме про боксера: «Совсем неважно, как ты ударишь – важно, как держишь удар!»
– Ого, вы и такие фильмы смотрите?
– Иногда в боевиках показывают интересные удары, почему бы и не поучиться? Правда, сейчас всё больше начали показывать сор и фантастику, – тетя упаковывает в рюкзаки одежду и мыльно-рыльные принадлежности. – Вы чего расселись? Или думаете, что я и вам упакую? Ну-ка руки в ноги и вперед.
После этих слов мы тоже кидаемся собираться. Вскоре на диване лежат рядком три рюкзака.
– Что-то мне это напоминает, – говорит Александр. – Недавно такие же рюкзаки поехали в тайгу…
– Ладно, мы или будем предаваться воспоминаниям, либо побежим на автобус. Если не успеем, то я поеду на ваших закорках. Всегда мечтала попробовать себя в роли гоголевской панночки
Я представляю себя бегущим с таким грузом и хихикаю. Судя по растянутым губам Александра – он тоже представляет похожую картину.
Утро встречает нас прохладой и мелким дождиком. Лает соседская собачонка. Александр цыкает на неё и шибздик тут же забивается под крыльцо. Странное поведение для собаки, из-под досок выглядывают испуганные пуговицы глаз.
– Тебя любят животные.
– У меня с Тузиком старые счеты, – отвечает Александр. – Не будем об этом, это слишком печально.
С горьким вздохом смотрю на несчастную машину – она-то не виновата, что оказалась в центре боевых действий между оборотнями и охотниками.
– Потом повздыхаешь, – одергивает тетя Маша, – когда родным про неё расскажешь. Сейчас же бежим за автобусом.
Старенький «Пазик» покачивает округлыми боками на выезде из села. Мы кидаемся следом. Нога Александра больше не скрипит. Я иногда вообще забываю, что он стал инвалидом, единственно, что по вечерам друг начинает прихрамывать.
Спустя минуту мы вовсю хлопаем по жестяным бокам громоздкого зверя.
– Вы чего это, мальчишки? – хрипит водитель, когда дверцы расходятся в стороны. – Не могли следующего автобуса дождаться?
– Извините, очень торопимся. Жень, сложи пока рюкзаки, а я за тетей. Командир, подождешь ещё пару минут, а то там женщина старенькая осталась! – Александр отдает мне свой рюкзак и возвращается за тетей.
Старенькая женщина! Да она нас обоих раскатывает по бетонному полу бункера, раскидывает, как сопливых малышей из детсада. И не важно, был я в обличье оборотня, или в человеческом обличье пытался ударить.
Тетя Маша подходит к автобусу, Александр под локоток подсаживает «старенькую женщину». В автобусе с нами здороваются редкие пассажиры. Мы с Александром усаживаемся рядом. Охотница подходит к знакомой бабушке, и они начинают негромко переговариваться об огородных делах. Даже и не скажешь, что одна из них ведущий волхв круга Охотников, человек, который лишил жизни не меньше сотни оборотней.
– А ты что думал? – шепчет мне Александр, – Мы вынуждены скрываться. Люди не должны о нас знать, пусть спят спокойно.
– Ваша служба и опасна, и трудна.
– Да, и порой она как будто не видна.
Я вздыхаю и отворачиваюсь к окну. Александр пользуется передышкой и, сложив руки на груди, дремлет. Мне не спится, я наблюдаю за расцветающей природой. По стеклу сползают тяжелые капли, они как живые крадутся вниз, вбирают в себя (поедают) мелкие капельки. Листва на деревьях омывается дождиком и ярко зеленеет, сквозь приоткрытую форточку долетают запахи леса. Березы покачивают длинными сережками почек, ели хвастаются коричневыми шишками. Следом за автобусом с ветки на ветку перелетает черно-белая сорока, её стрекот иногда доносится сквозь урчание мотора.
Мимо проплывают полузаброшенные деревушки, в них доживают свой век полузаброшенные старики. Старые домики провожают автобус подслеповатыми глазами. Редкие собаки пробегают около колес, дежурно гавкают и отстают, исполнив свой долг. Чуть оживленнее в Юже, появляются машины, люди в плащевиках.
То ли погода, то ли последние дни
