я воскресил Хель, добром это не кончилось. У этого могли быть непредвиденные последствия.
— Ты уже воскресил богиню, — продолжал Один. — Ты должен сделать то же самое для остальных из нас. Ты видел, где наши кости покоятся в Асгарде. Сотвори там заклинание, и мы вновь восстанем. Это единственный способ.
С этими словами он начал меркнуть, ускользая в тени, пока не остался лишь его синий глаз. Затем и он исчез.
— Гэлин, — голос Али доносился как будто издалека. — Гэлин?
Я приоткрыл глаза. Я ужасно замёрз, лежа на гранитном булыжнике в считанных сантиметрах от ледяных вод Источника Мимира. Али присела рядом, и одна её ладонь лежала на моей голой груди.
— Ты в порядке? — она осмотрела меня с головы до пят. — Похоже, ты ничего не потерял.
Я слабо кивнул. Когда видение померкло, измождение никуда не делось, и холод пробирал меня до костей.
Прекрасные глаза Али переполнились надеждой.
— И ты узнал насчёт драугов? Ты знаешь, как избавиться от них?
Я снова кивнул. На её лице отразилось облегчение, и не сказав ни слова, она обняла меня.
— Спасибо, Гэлин.
Я вдыхал её запах, наслаждался её теплом рядом.
Когда она отстранилась, я сел.
— Али, это будет непросто.
Вот только когда я попытался заговорить, с губ не слетело ни звука. Я попытался ещё раз.
— Это будет непросто.
Тишина… лишь едва слышное дыхание на моих губах.
Страх когтями драл моё сердце. Что-то не так. Я не мог издать ни звука.
Али уставилась на меня.
— Гэлин, ты в порядке?
Моё сердце колотилось как бешеный зверь. Раз я не мог говорить, я не мог использовать магию. Я попытался произнести имя Али. Во рту появился горький привкус. Поморщившись, я сплюнул, ожидая увидеть кровь, но вместо этого с моих губ слетела мелкая чёрная пыль.
Она дотронулась до моей щеки.
— Ты не можешь говорить?
Я кивнул, затем макнул палец в ледяную воду Источника Мимира. На граните я написал пару слов: «Цена уплачена».
Разочарование сокрушало мою грудь, но я не мог сказать, что удивлен. Один потерял глаз, Мимир лишился тела. Логично, что я потерял то, что определяло всё моё существование.
Забрав мой голос, Источник Мимира также лишил меня магии.
Глава 27. Али
Я наблюдала, как Гэлин отдирает куски коры Иггдрасиля, и не понимала, что он делает. Несколько минут он растирал фосфоресцентные грибы в кашицу, затем наполнил рог Хильдр светящимся соком.
Он не мог сказать мне, что делает, или попросить о помощи.
Буквально на мгновение на его лице отразились мучения. Затем он как будто снова вышколил свои черты… идеальный стоик.
Пока мы шли обратно к мотыльку, я украдкой косилась на него. Он не сводил глаз с дорожки, лицо оставалось каменным.
Должно быть, внутри он опустошён. В отличие от того времени, когда он был личом, я не сомневалась, что эта перемена будет постоянной. Один, Король Богов, пожертвовал источнику глаз. Если бы его было возможно вернуть, он бы это сделал.
Я всегда считала своей работой освобождение Ночных Эльфов из Тенистых Пещер. Я должна была стать Полярной Звездой, совсем как говорила мама. И я сделала это. С помощью Гэлина я снова вывела их на свет. Но если бы кто-то отнял у меня то единственное, что я считала своим предназначением, я бы чувствовала себя уничтоженной.
Но на лице Гэлина я не могла прочесть абсолютно ничего.
Когда мы наконец-то добрались до мотылька, Гэлин повернулся ко мне. Наверное, он думал, что его лицо остаётся стоическим, но я видела измождение в его глазах.
Гэлин опустился рядом с мотыльком и принялся его отвязывать. Я ожидала, что он заберётся на животное, но отвязав, он сразу же отпустил его. Мотылёк взмыл к свету, и я озадаченно посмотрела ему вслед.
— Гэлин, ты узнал, как победить драугов? Что мы делаем теперь?
Он поднял один из кусков бледной коры и обмакнул палец в сок светящихся грибов. Когда он начал писать, я наконец-то поняла, зачем ему это понадобилось. «Нам нужен меч Сурта. Из Муспельхейма».
Я хмуро посмотрела на эти слова. Сурт. Имя казалось знакомым — какой-то герой историй, которые я слышала в детстве.
— Он великан, верно? Огненный великан? — а Муспельхейм был царством огня… которое я совершенно точно не желала посещать.
Гэлин кивнул.
— Мы должны обворовать огненного великана. В мире огня.
Гэлин написал: «Мы воспользуемся заклинанием».
К этому моменту я была основательно сбита с толку.
— Ты знаешь заклинание? Но как ты собрался творить магию, не имея возможности говорить?
Он показал на меня пальцем, окрашенным фиолетовым соком.
— У меня нет палочки.
Он многозначительно выгнул бровь, и я поняла посыл.
— Точно, я уже делала это ранее. Но я не уверена, что сумею повторить.
Он жестом показал мне попробовать. Затем написал «В Ванахейм».
Я выпрямилась. Я всё ещё не до конца понимала, как это сработает, но готова была попробовать. Гэлин скользнул за меня и нежно взял за запястья. Мы медленно начали чертить руны портального заклинания.
Может, он потерял свой голос и магию, но он всё равно был тёплым. Я вдыхала его запах дыма и шалфея, прислоняясь к нему. Это было не совсем объятие, но мне нравилось чувствовать его тело рядом, ощущать его идеально точёные мышцы.
Я всё ещё хотела, чтобы он признался — он врал и хотел меня. Но как это сделать, если у него нет голоса?
«Соберись, Али».
Пока мой палец чертил по воздуху, я ощутила, как магия Иггдрасиля резонирует со мной. Я старалась подумать о любви, о семье. Но мой разум отказывался подчиняться. Вместо этого я продолжала думать о Гэлине, беспокоиться об его пропавшем голосе и о той муке, промелькнувшей в его тёмных глазах. И да, возможно, я думала об его сильных руках на моих, о движениях его крепких жилистых мышц…
Как только я провела пальцем вниз, дописывая последнюю руну, я изогнулась, поворачиваясь к нему лицом, чтобы сказать, что я не сосредоточилась. Но в этот момент воздух передо мной начал мерцать. С громким хлопком открылся портал.
Гэлин победоносно улыбнулся, и электрическое потрескивание магии загудело вокруг нас.
Буквально мгновение спустя мы вновь появились в моих покоях в Ванахейме. Здесь солнце садилось, отбрасывая розовые лучи и длинные тени по всей комнате.
Я испытала облегчение, увидев, что солдаты и рабочие храма потрудились в наше отсутствие. Вся сгоревшая мебель была убрана, пол сделался чистым. Голова тролля полностью исчезла. Окна были открыты (предположительно, чтобы избавиться от запаха дыма) и давали
