костра.
Тысячу лет в моей жизни мало что менялось… пока не появилась Али. А потом я вдруг учил Императрицу метанию ножа, рассказывал, как называются деревья в великом лесу. Помогал ей научиться управлению королевством.
Когда я увидел Ванахейм её глазами, во мне заворочалось что-то, дремавшее годами.
Не любовь, но нечто подобное… ощущение близости с кем-либо. Но когда Гэлин занял постоянное место подле неё, мы уже не были так близки.
Мне ещё многое предстояло сделать. Меня послали вернуть лошадей, на которых Гэлин и Али пересекли пустыню. После этого мне пришлось сказать Харальду и Сигре, что Гэлин теперь Король Мидгарда. Далее мне же пришлось арестовать их, когда они попытались меня убить.
Я даже старался организовать дома для всех, кто вновь вернулся к жизни. Это, пожалуй, было самым сложным, что я когда-либо сделал, и все вечно жаловались.
А теперь мне предстояло доставить посылку валькириям. И я понятия не имел, чего ожидать.
Я снова встал, осматривая зал богов. Что я тут должен сделать?
— Эй? — крикнул я, сжимая в руке Гьяллархорн. — Есть здесь кто? Мне надо вернуть валькириям рог для питья, — не мог же я просто бросить его на пеньке. Он слишком ценный.
Никто не ответил. Может, валькирии сейчас отправились на прогулку?
Я посмотрел на обломки, разбросанные вокруг костровища. Рога для питья, обглоданные кости. Затем я услышал женские голоса.
— Гёндуль, — голос эхом отразился от стен. — Можно мне поиграть с Мими? Он так хорошо умеет слушать.
— Нет! — последовал резкий ответ. — Ты же знаешь, что его конфисковали…
— Ооооуу…
Потом я их увидел. Шесть величественных женщин с длинными косами, спадавшими поверх брони. Истинные воительницы.
Я прочистил горло, сжимая рог для питья.
— Здравствуйте.
Валькирии остановились и уставились на меня.
Наконец, самая крупная из них сказала:
— Ты кто?
— Я Свегде.
— Я Гёндуль…
— А я Хильдр, — заявила валькирия, стоявшая рядом с ней.
— Что ты делаешь в нашем доме? — спросила Гёндуль.
— Императрица Али попросила меня вернуть это, — я приподнял рог.
Но Гьяллархорн, похоже, не интересовал Гёндуль.
— Что на тебе за одежда?
Ничего не понимая, я посмотрел на себя. На мне был кожаный жилет и штаны из оленьей кожи. Моя обычная одежда.
— Что-то не так?
Большая валькирия нахмурила лоб.
— А где рукава?
Не знаю, что вселилось в меня в этот момент, но я напряг мышцы, и на моих губах заиграла улыбка.
— Рукава мешаются, когда я борюсь с медведями.
Валькирия разинула рот.
— Ты борешься с медведями?
Один раз доводилось.
— Постоянно.
Валькирия вскинула бровь.
— То есть, тебе нравится драться? Ты воин?
Я не знал, стоит ли опасаться, но у меня складывалось ощущение, что эти женщины не ценили слабость.
— Воистину, я воин.
— Вы это слышали, дамы? — Гёндуль вскинула руки к потолку. — Этому нравится драться.
О боги. Во что я ввязался?
Гёндуль шагнула вперёд с коварной улыбкой на лице.
— Хочешь подраться и побороться с нами?
Я моргнул, не в силах найти рассудительный ответ. Наконец, я сказал:
— Пожалуй, да.
Валькирии ликующе завопили, окружив меня. От них пахло потом и затхлой медовухой, но я не возражал. Это были женщины земли, воительницы, как и я сам. Гёндуль хлопнула меня по плечу.
— Сначала поборемся, потом подерёмся. А потом напьёмся.
Мой взгляд остановился на огромной валькирии. Я решил, что она одна из самых прекрасных женщин, что я когда-либо встречал. Сильные мозолистые пальцы. Толстые косы. И она хотела побороться со мной?
Она начала снимать броню. Не знаю, почему, но её кожа меня завораживала — гладкая и лишённая шрамов. Валькирия не сводила с меня синих как море глаз.
— Мне стоит… — я прочистил горло. — Раздеться?
Она покачала головой.
— Нет, останься в одежде.
— Но это даст мне преимущество.
— Не волнуйся о преимуществе, — валькирия подошла ко мне, и я глянул на других. Я так сосредоточился на Гёндуль, что не заметил, что они тоже разделись. Шесть атлетичных полуголых женщин смотрели на меня голодными взглядами. Инстинкты включились в работу, и я сделал шаг назад.
— Видишь ли, — сказала Гёндуль. — Шестеро против одного.
Затем, закричав другим валькириям, она взметнулась в воздух.
Когда валькирии набросились на меня, я невольно подумал об Али.
Вот зачем она послала меня вернуть Гьяллархорн.
«Спасибо, — подумал я. — Спасибо большое».
Конец
1Если тут вам показалось, что Али сильно тупит, то нет, не тупит. Дело в том, что в английском и древнескандинавском этот источник называется Mimisbrunnr (то есть, что-то вроде Мимисбрунн). Это созвучно с именем Мимир, но не более. Тем не менее, в русских переводах скандинавских мифов этот объект всегда называется Источником или Колодцем Мимира, поэтому и здесь в переводе выбрано такое название. Но из-за этого создается впечатление, будто Али не помнит, откуда ей знакомо имя Мимир, хотя они ищут Источник Мимира. Сложности перевода:)
2Прикол в том, что эта песня про алкоголь. Там много повторений фразы «Меня сбивают с ног, но я снова поднимаюсь, вам меня никогда не сломить», и формально песня имеет более глубокий смысл, т. к. связана с протестами ирландцев против англичан… Но да, песня о том, чтобы выходить на улицы и петь и напиваться после протестов. И падает герой песни, по сути, от алкоголя, а не от ударов судьбы.
