Он гладил ее плечи, шею.
– Ты единственная, таких, как ты, больше нет и никогда не будет.
Элла проглотила подступивший к горлу комок.
– В тот вечер ты предложил проводить меня в комнаты. – Она рассмеялась. – Мама – тогда она еще, правда, не стала моей мамой, – мама была непреклонна. Она быстро поставила тебя на место.
– Да, верно, – промолвил Сейбер. – А ты была рада? Элла уткнулась лицом в его сюртук и усмехнулась.
– Так как же?
– А ты, Сейбер?
– Ну вот, все женщины одинаковы, – заметил он с наигранной серьезностью. – Вечно они ждут от мужчин откровенных признаний. Нет, меня это совсем не обрадовало. Если я правильно помню, то ужасно расстроился. Мне встретилось такое волшебное создание, и я тут же вынужден был с ним расстаться.
Элла отстранилась от него, потом вновь обняла, просунув руки под сюртук.
– А ты мне показался самым красивым мужчиной на свете. Мне захотелось остаться с тобой вдвоем, хотя я совсем не знала тебя я готова была пойти за тобой хоть на край света, чтобы только видеть тебя, быть с тобой рядом.
– А теперь тебе неприятно смотреть на меня, – заметил он с горечью в голосе.
Она стиснула его в объятиях так сильно, как только могла.
– Вот еще вздор, как говорит прабабушка Фрэнкхот. Если я наговорю тебе комплиментов, боюсь, это вскружит тебе голову. И все же знай, я счастлива уже оттого, что вижу тебя.
Его дыхание коснулось волос девушки.
– Так много было дано обещаний. И все ушло безвозвратно.
– Нет! Нет, ты не прав. Все может вернуться, Сейбер.
Он обнял ее, покачивая, точно ребенка, прижался подбородком к ее затылку, легонько поглаживая пальцами нежную кожу ее шеи.
– Ты пришел ко мне ночью – мы встретились в саду замка Фрэнкхот. Я была тогда совсем ребенком. Я еще не могла понять, как ты благороден и честен. Ты был взрослым мужчиной с желаниями, присущими мужчине, но ты обращался со мной так нежно, так бережно.
– Не надо, Элла, прошу тебя.
– Почему? Это же правда. И мне приятно вспоминать об этом. Я не могла больше никому рассказать свою историю, а ты выслушал меня и дал мне обещание…
– Элла…
– Ты обещал, что всегда будешь моим другом. Ты сказал, что всегда придешь ко мне на помощь, если понадобится. И ты имел в виду еще кое-что, верно?
Он прижал ладони к ее спине, потом она почувствовала его пальцы на своей груди.
Элла затрепетала от его прикосновения.
– Индия преподала мне жестокий урок, – глухо пробормотал он.
Она затаила дыхание.
– Я никогда не видел… Я видел то, что не дай Бог видеть никому. Я не могу забыть это, Элла. Индия сделала меня другим человеком.
– Ты был ранен, страдания изменили тебя? – Она подняла лицо и взглянула ему в глаза.
Сейбер смотрел мимо нее.
– Нет, мои раны тут ни при чем.
– Тогда что?
Он покачал головой, будто только что очнулся от сна:
– Это в прошлом.
– Правда? Действительно в прошлом?
Сейбер встретился с ней взглядом, наклонился и поцеловал ее в шею. Вечно он пытается скрыть от нее свои шрамы.
Она таяла в его руках, словно растопленный воск. Ее тело больше ей не принадлежало. От прикосновений и ласк Сейбера оно сладостно заныло, наполняя девушку желанием. Она закрыла глаза.
С осторожностью, сводящей с ума, он поглаживал ее груди сквозь шелк и муслин. Губы, твердые и в то же время нежные, покрывали поцелуями шею и плечи Эллы.
Они были одни в комнате, их тела и души безраздельно принадлежали друг другу. Элла привстала на цыпочки и обвила руками его шею. Он тут же отвернулся, и она успела поцеловать только щеку и краешек губ.
– Помнишь ту ночь, – промолвила она. – Когда мы были вместе.
– Я был не прав, – прошептал он.
– Нет, все случилось так, как и должно было случиться. Я снова хочу быть с тобой, как тогда. Сейбер, это неестественно, быть обнаженными?
– Нет, – отчетливо произнес он.
– Тогда хочу этого прямо сейчас. Он вздохнул.
– Прошу тебя, не надо… Элла, скоро за тобой приедет экипаж. Даже если… Это больше не должно повториться.
– Ну почему ты отвергаешь меня? – Она попыталась вырваться из его объятий, но он держал девушку крепко. – Ты просто невыносим!
– Я несу ответственность. За нас обоих.
– Поцелуй меня. – Она, конечно, торопит события, но ведь он же ее возлюбленный.
– Закрой глаза, – сказал он ей, немного помолчав. – Нет-нет, не спорь. Закрой глаза.
Элла сделала, как он просил, и приподняла лицо, застыв в ожидании поцелуя.
– Не подсматривай, обещаешь? Она крепко зажмурилась.
– Обещаю.
– Ты самое очаровательное в мире создание. Элла невольно приоткрыла глаза.
– Нет! Ты же обещала. Я сейчас скажу тебе то, что не имею права говорить. Но пока твои глаза закрыты, ты можешь представить себе, что слушаешь голос воображаемого героя романов, которые, несомненно, любишь читать.
– Мужчинам тоже не мешает читать романы, чтобы знать, что нравится женщинам.
Он коротко рассмеялся:
– Как скажешь, моя дорогая. Ты, конечно же, права. Я как-нибудь попрошу тебя подобрать мне несколько томиков. Ну а сейчас мне придется импровизировать.
Она прижалась к нему еще теснее.
– Я думала, ты меня поцелуешь.
– Терпение, моя прелесть. Когда твои глаза открыты – а ты откроешь их, только когда я тебе разрешу, – они темные, как ночь, и сияют, как звезды. Или как бриллианты. Тебе бы пошли желтые алмазы. Твои брови напоминают мне тонкие птичьи крылья, носик у тебя прямой, но чуть-чуть вздернут кверху.
Она скорчила вопросительную гримаску.
– Вздернутый носик?
– Это тебе идет. Шея у тебя нежная, как и кожа на плечах, руках… и на груди.
Он слегка коснулся кончиками пальцев ее ресниц, не давая ей открыть глаза.
– Тише, возлюбленная моя, – прошептал он. – Нам принадлежит только этот час – больше нам не суждено быть вместе. Твои груди нежные, упругие. Когда я коснулся их губами, мое тело возжелало тебя. Я не должен говорить с тобой об этом, но сейчас я хочу тебя.
– Знаю, – вырвалось у Эллы.
– Знаешь? – Он поцеловал ее в лоб. – Это правда, девочка моя? Ты знаешь, что когда мое тело приходит в возбуждение, оно стремится опять ощутить мягкие завитки у тебя между ногами?
Она тихонько застонала.
