Его ранил кинжал, который мог бы спасти жизнь его товарищам. И теперь ему суждено умереть от своего же клинка.
Угли в камине почти потухли. Вместо огоньков изредка вспыхивали искры.
Элла поежилась. Прошел уже целый час после того, как Сейбер покинул ее. Они провели вместе не более пятнадцати минут после отъезда вдовы и отца. Ей придется ждать еще целый час, прежде чем за ней приедут и увезут домой.
В комнате над нею раздался глухой стук, словно что-то упало.
Элла прижала ридикюль к груди. Здесь она в безопасности. В доме Сейбера с ней ничего не случится. Он не допустит этого.
Тяжелые, неторопливые шаги послышались на ступеньках.
Она облизала пересохшие губы. Ну конечно, Сейбер почувствовал себя виноватым за то, что оставил ее здесь одну, и решил вернуться. Вот рассердится он на мистера Бигена – тот даже не удосужился подбросить угли в камин.
Шаги послышались в коридоре. Каблуки постукивали по плитам.
Элла поднялась и встала рядом с креслом. Она напряженно вглядывалась в полумрак – свечи в сосудах у каменных статуй почти потухли.
Сердце ее гулко колотилось.
Дверь открылась, на пороге появился Сейбер.
– О! – При виде него ее затопило радостное облегчение, так что она почувствовала даже слабость в коленях. – О Сейбер, слава Богу, ты вернулся.
Он ничего не ответил.
Дверь с грохотом захлопнулась за ним. Он приблизился к ней, неслышно ступая по ковру.
– Сейбер, я хотела тебе кое-что сказать. Пожалуйста, выслушай меня.
Он поднял руку.
В кулаке он сжимал сверкающий позолоченный кинжал.
Глава 12
В кулаке он сжимал сверкающий позолоченный кинжал.
Элла испуганно вцепилась в спинку кресла.
– Сейбер?
Он смотрел мимо нее остановившимся невидящим взором.
– Сейбер, что с тобой? Что случилось?
Он медленно перевел на нее взгляд. По лбу его струился пот.
Она невольно попятилась от него. Сейбер не причинит ей вреда… Она отступала, пока не уперлась спиной в бронзовую фигуру в развевающихся одеждах. Элла ухватилась за статую, и та закачалась.
Сейбер сделал еще несколько шагов. Не сводя с нее глаз, он вытер рукавом пот со лба.
Очнулся ли он? Что говорили о тех, кто разгуливает во сне? Их нельзя будить.
Элла замерла неподвижно.
Кинжал засверкал в свете свечей. Сейбер так крепко стиснул его, что костяшки пальцев побелели.
Он не причинит ей вреда. Девушка заворожено смотрела на сверкающий клинок. Все ближе и ближе. Сейбер шел медленно, будто ноги его были налиты свинцом.
Очутившись рядом, совсем рядом, он навис над ней, глядя ей в лицо своими зелеными, такими же как изумруды на рукоятке кинжала, глазами.
Элла вскрикнула. Ноги ее подкосились. Она пошатнулась, уцепилась за сюртук Сейбера.
Сильная рука подхватила ее, не давая ей упасть.
– Элла? Девочка моя, тебе плохо? – Голос его звучал так, словно он не говорил целую вечность – Элла?
Она выпрямилась. По-прежнему цепляясь за его сюртук, Элла подняла лицо.
– Ты… Сейбер, кинжал. Ты так меня напугал. Нахмурив брови, он сосредоточенно рассматривал клинок, зажатый в кулаке.
– Ранит кожу и плоть, – промолвил он, – и душу.
Зубы ее выбивали нервную дрожь.
Он обнял ее за талию. Их тела соприкоснулись, его широкая грудь и ее нежные груди, его крепкие бедра и ее живот.
Элла обняла его, прижалась головой к плечу.
– Это тот самый кинжал… Тот самый, которым тебя ранили?
Он сильнее сжал ее в объятиях.
– Что? Нет, конечно, нет. – Сейбер дрожал так же сильно, как и она. Казалось, он вернулся из другого мира. – Нож? Кинжал? Я просто взял его с собой, чтобы показать тебе. Еще один сувенир.
Элла обнимала его, пытаясь унять дрожь в коленях.
– Не правда ли, прелестная вещица? Она затрясла головой:
– Я ненавижу ее. От нее исходит зло.
Он принужденно рассмеялся:
– У тебя просто воображение разыгралось. Вы с Максом, должно быть, в детстве были фантазерами.
Она слабо улыбнулась. Макс любил присочинить, даже когда это было не нужно. Но он почти всегда умел выкручиваться, попадая в затруднительное положение. Элла помнила, как ее младший брат уносился на крыльях фантазии, чтобы уйти от тяжелой действительности.
– Макс очень переменился, – сказала она Сейберу, обнимая его крепче. – Когда он приедет в Лондон, ты увидишь, как он вырос и возмужал.
– Хочешь, я подарю тебе этот кинжал?
Она удивленно распахнула глаза и взглянула на изящную вещицу у него на ладони.
– Нет, благодарю. – Интересно, если ему сказать, как она боялась, что он замахнется на нее этим кинжалом? – Не хочу его больше видеть. Это страшное оружие.
Он положил кинжал на каминную полку и обвил ее талию обеими руками.
– Извини, что оставил тебя здесь одну. Я сам не понимаю, что на меня нашло, Элла.
Это он говорит о своих чувствах к ней? Рано же в ней вспыхнула надежда.
– Я тоже не могу себя понять. Все эти годы, что я пыталась тебя забыть, были ужасны.
– Но ты почти забыла меня, я уверен. Ну а если и вспоминала, то не часто, ведь так?
– Нет, все время, – коротко возразила она. – Я ничего не могу с собой поделать. Однажды вечером, много лет назад, а кажется только вчера, я впервые встретила молодого человека в замке Фрэнкхот.
– Не надо, Элла.
– Я как будто заново родилась тогда. Словно принцесса, которую спас прекрасный принц. Я ругалась, как уличный сорванец. А молодой человек был под хмельком. – Она улыбнулась, спрятав лицо у него на груди. Он вздохнул. – Он был под хмельком и страшно зол на своего противного кузена – во всяком случае, он думал, что это его кузен, – который не хотел отдавать то, что принадлежало ему по праву.
– Все это в прошлом, – поспешил заметить Сейбер. – Этьен оказался самозванцем. Слава Богу, моим кузеном был не он, а Кэлум. К Кэлуму перешло по наследству поместье Фрэнкхот, он стал герцогом Фрэнкхотским. А я получил свою долю.
– А теперь тебя совершенно не заботит судьба твоих владений.
– Элла…
– Нет, – мягко возразила она, – позволь мне договорить. Потом ты скажешь мне все, что думаешь. Этот молодой человек – немного навеселе – смотрел на меня так, словно я была не похожа ни на одну из тех девушек, что ему приходилось встречать.
