– Побарахтаюсь еще. Коровки подождут. А ты чего забыл, что ли?
– Да не. Это для ребенка – молоко там, кашка.
Я вытаращил глаза, внутренне ликуя и не веря более ни в какие совпадения:
– Так ты с женой, что ли?
– Нет – жена далеко. Это теперь моя работа такая – за молоком бегать. – Он криво улыбнулся и двинулся к выходу. – Вечером увидимся, если в коровник не уедешь.
Тарнух махнул рукой и вышел.
Я все-таки позавтракал. Каша, лепешки, отвар из водорослей – завтрак туриста. Выскочив с постоялого двора, я бросился по городу, создавая легенду потерявшегося матроса. На удивление, работа скоро нашлась, и не одна. Конечно, не начальником порта, но и не в коровник. Скоро, однако, я выяснил, что Угол не имел канализации и работа, которую мне охотно предлагали вместе с возможностью спать и питаться, заключалась в очистке выгребных ям и транспортировке их содержимого на фермы. Разница с коровником состояла только в происхождении субстанции, которую мне предстояло собирать.
Побродив по крохотному городишке, я выспросил, где находится монастырь скелле, и отправился туда, разведать, что да как, планируя по дороге заскочить к самолету. Думаю, что хорошие новости перевесят отсутствие вкусняшек для Аны.
Неширокая дорожка шла в гору, запах прелых яблок вытеснил соленый аромат моря. Темный лес, еле слышно шурша чешуйками, скрывал вид на холм с часовней, по склону которого я шагал. Забравшись достаточно высоко, я остановился в удобном месте осмотреться – облака в небе рвались на клочки несильным ветром, солнце время от времени заливало поселок внизу и гуляло блестящими пятнами по океану. Судов видно не было, паром уходил рано утром. Какая-то калоша из моря Тысячи городов, пришедшая накануне, одиноко стояла у стенки причала.
Еле слышно зазвенело в ушах, я оглянулся – мрачные, темные внутренности леса за спиной уставились в ответ мне в лицо, прячась за частоколом сверкающих на солнце стволов. Я медленно полез в рюкзак за трубой – было видно, как по склону движется скелле, спускаясь на дорогу немного в стороне. Интересно, какие такие скелле гуляют по этому лесу?
Я немного поднялся по дороге к месту, где пряталась в лесу неизвестная.
– Ань! Выходи – нет никого! – Подойдя ближе, я был уверен, что узнал свою скелле по едва уловимым привычным интонациям тихого звона.
Лес оказался великолепной маскировкой – я увидел девушку, лишь когда солнце осветило ее изящную фигуру среди золотистых стволов. Было полное ощущение, что она просто возникла из ниоткуда.
Скелле благоразумно осталась на краю освещенного пространства, и я, сойдя с дороги, направился к ней. Не дожидаясь меня, Ана отступила в тень и буквально растворилась в ней. Несмотря на то что я смотрел прямо на нее, мне показалось, что я только что наблюдал новый вид магии – вот светящаяся фигурка шевельнулась, сделала шаг назад, и как будто ее слизало темное нечто с оставшейся неподвижной картины.
Я обнял ее:
– Есть новости.
Она отстранилась, я чувствовал, насколько она напряжена, хотя одуванчик ее магии при этом оставался спокоен.
– Почему так долго? Я уже решила идти в поселок.
– Вот этого делать ни в коем случае нельзя! Там постоянно крутятся скелле – я видел через трубу минимум троих. Кроме того, практически все неместные, кроме моряков и купцов, связаны с монастырем, и все они из ордена, как ты понимаешь. Я думал, Угол – город, а он еле-еле на поселок тянет. Все друг друга знают. Но нам, похоже, повезло! Слушай!
Я кратко рассказал ей все, что узнал о Тарнухе.
Реакция скелле была мгновенной и предсказуемой:
– Мне нужно его увидеть!
– Зачем? – я прекрасно знал зачем, вопрос был дурацкий. – Сейчас мы на шаг впереди. Они не знают, что мы уже здесь, расслабились. Охранник этот за молоком бегает, да орешек глушит в трактире. Он здесь после востока уже воет от скуки. Перстень я ему, ясно дело, сегодня продам – видела бы ты, как он оживился, когда его рассмотрел. Он твой маяк принял за метку – небось, думает, что перстень дороже золота в нем, если на него магическую метку поставили. Пусть думает! Ночью он спать домой уйдет – мы дом и вычислим по маяку.
– Я все понимаю! Но ты не представляешь, как тяжело сидеть там на горе и ничего не делать! Этот охранник хоть пожрать в трактире может! Ты мне что-нибудь принес?
Я понурился, отвертеться не удалось. Сам-то я и поужинал, и позавтракал, хоть и скромнее некуда.
– Нет. У меня же вроде как денег нет.
Однако Ана расстраиваться не стала:
– Да и хрен с ними! Ты сейчас куда?
– К монастырю. В поселке нормальной работы нет. Только говно носить, в разных формах. Я вроде иду проверить, может, у монашек найдется. На самом деле – осмотреться, что там да как. Вдруг узнаю, где Тарнух живет, без всякой магии.
По дорожке загрохотала тележка, мы замолчали. В просветах плотного забора из стволов мелькнули чьи-то ноги, все затихло.
– Ань, я пойду. Не волнуйся, я справлюсь. Ты нужна будешь ребенку – целая и невредимая. Громить и жечь будем потом, на досуге. Если раньше ничего не случится, то приду ночью, когда выясню, где они прячутся.
– Ночью тут не пройти.
– У меня фонарик есть. А направление тут одно – в гору. Как ни крути, выйдешь на вершину.
Ана внезапно прижалась ко мне:
– Найди его! Пожалуйста!
Я не задумываясь соврал:
– Найду, не переживай! Рядом уже совсем. Еще немного терпения!
***
Узкая долина, поросшая все тем же черным лесом. Редкая цепь домиков по сторонам дороги, идущей вдоль горного ручья. Вдалеке, возвышаясь над низкими крышами, что-то вроде постоялого двора – большое четырехугольное здание с зачатками жилых башен по углам, монастырь. Дорожка плавно переходила в короткую улицу, у начала которой стояла будка охраны. Я беспрепятственно миновал последнюю и уже вертел головой, соображая, куда двигаться дальше, когда меня окликнул запоздало выскочивший из будки здоровый лысый охранник.
– Эй! А ну, стой!
Я спокойно подошел к нему. Бритый налысо череп, лицо уроженца Мау, рубаха, штаны, сандалии и, как символ власти, длинный нож на перевязи.
– Куда прешь?! Земля ордена – посторонним запрещено!
– Да я просто работу ищу. К кому тут обратиться?
Охранник, прищурясь, осмотрел меня:
– А! Ты матросик отставший? – я кивнул, охранник хихикнул. – Тарнух говорил. Ты это, иди отсюда – здесь посторонним нельзя. Скелле увидят – сразу же пожарят на шашлык.
– Чего так? Им что, рабочие руки не нужны?
– Земля ордена. Сами все делаем.
Я грустно оглянулся на поселок:
– Жалко. Внизу работа – одно дерьмо!
