– Тарнух, – кивнул тот и поднял кружку.
Стукаться здесь было не принято, я просто поднял в ответ свою и мы выпили. Знакомая смесь ароматов кофе и шоколада смешалась с терпким горьковатым вкусом – да, познать истину можно только в сравнении. Тарнух сидел с закрытыми глазами, наслаждаясь напитком, и я не стал его тревожить, приступив к горячей каше. Через несколько мгновений тот очнулся:
– Откуда это у тебя?
– Известно откуда. Я же сказал – с Облачного края.
– Не хочешь говорить. Понятно, что оттуда. Эта бурда у хозяина тоже когда-то росла там.
– Да ладно тебе! Откуда, откуда? Купил в Арракисе у знакомого, который на почтовике туда ходит.
– Эх, Арракис! – вздохнул Тарнух. – Много я бы отдал, чтобы вернутся туда.
– Чего мешает? – поинтересовался я, забрасывая в себя очередную ложку из бездонной миски с кашей. – Держит чего? Или нельзя?
Тарнух вздохнул: – Держит, нельзя – контракт у меня. Сидеть мне тут не меньше года, а может, и все три.
Я удивленно выпучил глаза:
– А чего? Тут заработать можно? Мне кажется, что в Арракисе по-любому денег найти легче.
Тарнух погрустнел:
– Хороших денег предложили, я и купился. Знал бы, какая тут тоска – хрен бы согласился! – Он отхлебнул еще глоток, помолчал, наслаждаясь, и продолжил: – Я в Арракисе на орден работал. Ну, там сопровождение грузов, личная охрана и все такое. Вот и попался, как теленок на бойню! Теперь здесь буду куковать!
– А-а, – равнодушно протянул я, внутренне весь сжавшись. – Так ты на этих, монашек, работаешь.
– Я на орден работаю. Монашки мне не указ.
Я поспешил на время сменить тему, предчувствуя, что мне неожиданно повезло. На месте сестер я бы прятал ребенка в каком-нибудь большом городе, там, где много разных людей, постоянное их движение. Иголку, как известно, лучше прятать в сене, а за неимением сена – среди других иголок.
– Слушай, а тут можно где-нибудь остановиться, кроме этого заведения?
– По-моему, нет. Разве что снять угол у кого-нибудь. Поспрашивай. Надеюсь, тебе хватит ума не говорить об этом с хозяином?
Я грустно кивнул.
– А ты сам где остановился?
– В поселке, при монастыре.
– Дорого?
Тарнух посмеялся, опять приложился к кружке:
– Забудь. Это не про твою душу. Там только те живут, кто на орден работает. Да и на какие шиши ты комнату снимать будешь?
– Есть у меня что продать. Но я пока повременю. Если завтра не найду, тогда уж. Жалко мне вещь. Цены здесь за нее не дадут.
– Что за вещь? – мой собутыльник цепко глянул на меня.
– Извини, Тарнух! Пока не продается.
– Но сказать-то ты можешь? Не бойся, здесь не грабят – тут, как я погляжу, все друг дружку знают.
Я твердо посмотрел на него.
– Местные, может, и знают всех. Но я-то не местный. Знаешь, как это бывает с пришлыми незнакомцами? У меня два друга в Азуре сошли на берег, и все. Больше их никто не видел.
– Это правда. Есть такое. Но как ты продавать вещь собираешься, если ее никому не показывать?
Я молча отхлебнул из кружки, дожевал очередную ложку каши – кстати, очень вкусной, и как будто бы нехотя сознался:
– Перстень у меня остался – золотой!
Тарнух откинулся на стуле, насмешливо рассматривая меня:
– Показывая свой перстень. Смотрю, ты парень ушлый, но учти – я на этом деле собаку съел. Вашего брата мошенника вижу насквозь! В Курке, небось, народ облапошивал, пока самого не облапошили?
Я демонстративно обиделся, но остался спокоен и ничего не ответил. Доел остатки каши и не торопясь достал из-за пазухи висящий там на шнурке перстень-печатку, который активировала Ана в своем имении. Не снимая его со шнурка, протянул Тарнуху:
– Смотри, если ушлый. Если считаешь, что я мошенник – зови людей. Нет – тогда не говори того, о чем не знаешь.
Тарнух смотрел трезво. Он протянул руку, схватился за перстень, который по-прежнему висел на моей шее, и всмотрелся. Затем незаметным движением, которое немного напугало меня, достал из кармана сложную составную лупу – я видел такие у Садуха в свое время, они позволяли надежно определять некоторые металлы. Рассмотрев перстень, Тарнух отпустил его, спрятал инструмент и приложился к своей кружке.
– Ладно, вижу, вещь. Извини. – Он вновь вцепился в меня взглядом. – Ты в курсе, что на ней метка скелле?
– Мне говорили. Но что это, я не знаю. Может, клеймо? – спокойно ответил ему я, гадая, плохо это или хорошо, что он рассмотрел работу Аны. В конце концов, мало ли какие метки могли ставиться на предметы. Я, например, видел топоры с магическими клеймами.
– Оно самое, – твердо ответил Тарнух. – Так, будешь продавать?
– Повременю. На худой конец можно и с коровами неделю прожить.
Тарнух рассмеялся:
– Я бы так и поступил! Вещь дорогая, цену за нее у местных не получишь. Они, скорее всего, даже клеймо не увидят. Так что если других вариантов нет, то коровки – твое ближайшее будущее.
– Поживем – увидим.
Тарнух, допив кружку, неожиданно поднялся:
– Ладно, Илия. Я бы тут посидел еще, но надо моей напарнице кое-что отнести. Она стерва еще та! Чуть что не так, сразу к скелле бежит жаловаться. Если надумаешь продавать, то я подумаю. Завтра я к вечеру тут буду. – Он погрустнел. – И послезавтра тоже.
Махнув рукой, охранник развернулся уходить, но я задержал его:
– Тарнух, а в поселке вашем при монастыре жилье сдают? Ну, может, за работу какую? Коровы – не моя тема, если честно, понимаешь?
– Про поселок забудь. Чужих там не держат. А по городу походи, может, чего и найдешь. Не ты первый, кто тут застрял.
23
Возбуждение не покидало меня всю ночь. Повезло так повезло! Сразу же нарваться на человека, который, возможно, знает тех, кто прибыл неделю назад сюда. Более того, он упоминал, что у него есть напарница – не жена, не подруга, а та, с кем они выполняют одну миссию. Было бы здорово, если это и есть тот охранник, которого отправили сопровождать кормилицу. Подобная невероятная удача казалась невозможной, и я тщательно отгонял мысли о ней, но все равно полночи не спал.
Утром, выбравшись из каморки, которую хозяин мне выделил, я мялся в зале, раздумывая, заказывать ли завтрак, когда неожиданно в нее вошел Тарнух. Кивнув мне, он сразу же прошел на кухню. Странно – какие у охранника там дела? Я не успел решить, что делать, как он появился опять с небольшим свертком в руках.
– Привет, Тарнух!
– Ну что? В коровник? – улыбнулся он беззлобно. – Смотрю, ты утреннюю дойку проспал!
