Впереди ещё пробежка, а значит потеря дыхания, головокружение и учащённый пульс.
Всего ничего.
* * *
— Клим, почему ты был пьян тогда в лифте? — спросила я, стараясь не отставать от своего бегуна. — Ты же придерживаешься здорового образа жизни… — метнула взгляд на отдаляющегося от нас Бушуя и полезла в карман за бутылкой воды.
— Периодически мне хочется ни о чём не думать… — сбавил скорость мужчина и громко свистнул, подзывая пса. — Не чувствовать… стать кем-то другим… алкоголь в какой-то степени помогает, но реальность всё равно не отпускает…
— Зачем тебе становиться кем-то другим? — протянула ему воду и своей ладонью вытерла с его лба капельки пота.
— Раньше думал, что обрету то, что упустил в этой жизни. — на долю секунды мне показалось, что его лицо исказилось от боли и этот короткий миг я пропустила через себя.
Не понимая, чем это вызвано, приложила руку к груди и сделала глубокий вдох.
Осознание того, что Клим поселился настолько глубоко внутри меня, что я чувствую все грани его эмоций, опутало в ядовитые сети страха.
Он укрепляет наше доверие, а я не могу этим надышаться, ожидая отсечения этой жизненно необходимой мне связи.
— А сейчас так не думаешь? — восстановив дыхательный цикл и уняв сердцебиение, инстинктивно соединила наши руки в замок.
Джентльмен оторвался от созерцания несущегося к нам добермана и окинул меня взглядом полным настороженности.
Почувствовал что-то…
Погладив подушечкой пальца тыльную часть моей ладони, наклонился к моему лицу:
— А сейчас думаю, что не будь я собой, мог упустить именно тебя.
Те чувства, что блестели в его глазах, затмевали всё вокруг.
Невысказанные, но такие громкие.
— Клим… — хоть раз, но я должна в этом признаться. — Спасибо, что нашёл меня…
— Ты моя вера в будущее. — слишком серьёзным и пронзительным был его взгляд.
— Тогда ты должен оберегать меня и носить на руках! — тонкий намёк, что бежать я больше не могу.
— Хитро. — улыбнулся мужчина. — Ладно… Запрыгивай. — и подставил спину. — Лишь бы позвоночник не переломился от тяжести… — театрально закряхтел и прогнулся, стоило мне на него забраться. — Одни сиськи чего стоят…
Получив смачный подзатыльник, подбросил меня в воздухе и от души расхохотался:
— Только ради них и несу!
— Иди уже! — дёрнула его за ухо. — Хренов джентльмен!
Взяв путь обратно до дома, смеялись всю дорогу. Поцеловав влажный мужской затылок, положила голову на плечо Клима и счастливо вздохнула.
Чем бы это всё не закончилось, я безмерно благодарна уже за то, что испытываю сейчас.
Глава 21
— Прости, что задержалась… Работы очень много накопилось… — впопыхах запрыгнула в тёмный джип Клима и прижалась к его щеке губами. — Давно ждёшь?
— Не очень. — успокаивающе дёрнул меня за мочку уха мужчина и поцеловал в лоб.
Сосредоточившись на вождении, сделал музыку в салоне потише и прокашлялся так, словно готовился к длинному рассказу.
Интуитивно уселась на сидении получше и сложила руки вместе, собираясь внимать сиятельную речь.
Взгляд упал на вздувшуюся венку на виске Джентльмена и у меня закрались нехорошие предчувствия.
Зная то, как он загружен своей умозрительной философией, догадалась, что сейчас этот миропорядок он всецело передаст мне.
— Полин, у нас с тобой сейчас будет серьёзный разговор. — что и требовалось доказать.
— А когда-то было иначе? — поймала его взгляд и замолчала.
— Мне бы не хотелось взваливать на тебя всё сразу, но за меня решили обстоятельства. — мне показалось или я расслышала нотки вины.
Сердцем чую, сейчас будет ошеломляющее известие.
— Только не огорчайся и не думай, что я перекладываю на тебя всю ответственность. — было видно, как росло его сожаление. — Я давно всё взвесил и, так и так, собирался предложить тебе это.
— Я не хочу замуж. — воскликнула я, парализовано сползая со своего сидения.
— Полина. — с оттенком иронии проговорил Клим. — Не в ту степь.
— Фух, слава Богу… — никогда не умела держать язык за зубами.
Осознав, что сморозила глупость, покраснела от неловкости.
Хорошо, что Джентльмен иногда оправдывает свой псевдоним и пропустил этот инцидент мимо ушей. Задвинула свой неконтролируемый язык поглубже в глотку и сгорая от стыда, принялась теребить в руках сумочку.
Представляю, как это обидно прозвучало.
Но объяснить тому, кто не был в том же аду, что и я, всю глубину боли, что принёс мне предыдущий брак… трудно.
Я больше не хочу нести на себе всю неоправданность надежд. Не смогу снова смотреть в глаза мужчине, желающего ребёнка и оправдываться врождённой неполноценностью.
Не передать словами, какую разрушающую силу имели обвинительные слова Стаса. Я просто не понимала зачем мне тогда жить… доходило и до такого. Я страдала от собственного бессилия. Из одного вытекало другое. Сначала растаявший образ малютки у меня на руках, а потом и рассыпавшийся брак. Некогда любимый муж счёл меня препятствием к счастью.
Если только вдуматься в это… тот, кому отдала душу и тело, на кого смотрела влюблёнными глазами, с озлобленной жалостью захлопнул за мной дверь и стёр в сознании любое напоминание о клятве верности.
В болезни и в здравии…
Традиционные понятия превратились в пустой звук.
А тогда казалось истинным предназначением.
Но если тогда я слепо верила, то сейчас у меня внутренний опыт.
Не связываться. Больше никаких формальностей.
Ничего не обещать.
Только мирное сосуществование, завязанное на взаимном наслаждении.
Лишь одну ошибку я совершаю.
Тогда всё закрутилось на моём незнании о бесплодии, сейчас же на упорном молчании.
Ложь во спасение… чего?
Клим всё равно узнает… это неминуемо.
Он уже сейчас собрался сделать какой-то шаг.
И потом не поймёт, почему я так убегала от разговора.
Не примет оправдание, что повторную скорбь я не пережила бы.
Ему ни к чему мои душевные излияния.
Он — мужчина.
И жаждет того же, что и другие.
Своё. Собственное. Родное.
Наверное, об этом он и думал, когда целую минуту глотал звуки и подыскивал слова.
— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне. — как гром среди ясного неба.
