— У моего народа есть пословица: «как бы сильно ни дул ветер, гора перед ним не склонится», — спокойно ответил Лонгвей. — Три особи никак не влияют на ход войны. Как только станет немного теплее, дзями начнут размножаться.
— Теплее? — возмутился Корнелиус. — Лонгвей, помилуйте, это чертова Россия! Там погода такая же непредсказуемая, как и ее население. Вы хоть раз бывали в Петербурге? Если мы будем ждать тепла там, то мы обречены!
— Поверьте мне, дзями воспользуются тем самым единственным теплым днем, — усмехнулся Лонгвей.
Слушая спор двух советников, мистер Уилсон повернулся на стуле и задумчиво посмотрел на экран, который по-прежнему отображал лицо бывшего «процветающего». Кто бы мог подумать, что этот безродный щенок доставит столько неудобств…
— Думаю, мы не будем дожидаться теплых дней, — задумчиво произнес он, не сводя взгляда с лица русского. — Дмитрий Лескоу должен умереть. «Шепчущие» не способны чувствовать чужую энергетику, поэтому он даже не поймет, когда все случится. Призрак…
Только сейчас остальные присутствующие заметили сидящего в конце стола красивого молодого человека в дорогом сером костюме. Внешне ему можно было дать не больше двадцати. Его темные волосы были тщательно зачесаны назад, словно парень пытался придать себе чуть больше солидности.
Когда глава совета обратился к нему и озвучил новый «заказ», выражение на лице того, кого называли Призраком, ничуть не изменилось. Лишь взгляд темно-карих глаз сделался острым.
Выслушав условия своего задания и получив материалы, касательно своей жертвы, молодой человек молча покинул кабинет.
— Нужно было сказать ему, чтобы опасался «дзями», — нахмурился Корнелиус.
— Не нужно, — прохладным тоном произнес Уилсон. — Они его не заметят.
Глава X
Информация о том, что противник стал использовать новое оружие, стремительно распространилась по подземному Петербургу. Руководство станций предпочло бы, чтобы подобные новости держались в секрете от гражданских, но уже меньше чем за сутки все выжившие узнали о неких существах, рыщущих на поверхности в поисках пропитания. Кто-то говорил о том, что «костяные» похожи на разновидность огромных собак, которых «процветающие» выводили с целью истребления населения. Кто-то сравнивал чудовищ с гигантскими ящерицами, которые способны летать. Правда быстро обросла слухами, и вычленить истину среди догадок стало особенно тяжело. Перепуганные люди требовали встречи с руководством, чтобы им объяснили, каким образом те планируют защищаться теперь.
Лидеры станций изо всех сих старались успокоить выживших, обещали гарантировать им защиту и безопасность, но с каждым часом истории о «костяных» дополнялись все более ужасающими подробностями. Гражданские боялись, что однажды ночью эти существа проникнут в лагерь и всех уничтожат. Пугало еще и то, что на данный момент никто не знал, как защищаться. Одно дело — устанавливать минные ловушки на поверхности или пытаться поразить юркую тварь, используя беспилотники. И другое — как дать отпор, если чудовища проберутся вниз?
К тому же руководство каждой станции должно было принять решение: стоит ли продолжать дальше эвакуировать с поверхности выживших? С появлением «костяных» риск еще больше возрос, поэтому командование никак не могло прийти к общему решению. С одной стороны они понимали, что сейчас разумнее всего будет оставаться под землей, но с другой стороны возникали морально-этические разногласия: имеют ли они право лишать надежды тех, кто прошел внушительное расстояние, чтобы найти защиту в Петербурге? Многие и вовсе приходили в город, неся на руках ребенка или раненого близкого…
Дмитрий искренне удивился, когда его разбудили около пяти часов утра и велели немедленно явиться к Полковнику. Подобная срочность насторожила молодого человека, но задавать вопросы своему провожатому он не стал.
В личном кабинете полковника Лесков оказался впервые. Прежние встречи проходили в больших переговорных в присутствии нескольких советников, поэтому находиться в небольшом помещении с громоздкой мебелью из темного дерева было непривычно. В комнате царил густой полумрак, пахнущий все тем же деревом, кожей и дорогим кофе.
— Доброе утро, Антон Николаевич, — произнес Дмитрий, сделав несколько шагов к столу, за которым сидел Полковник. Мужчина отложил планшет и наконец посмотрел на вошедшего.
— Уже утро? — тихо пробормотал он, потерев переносицу. Полковник не спал всю ночь, изучая полученные от ученых данные, касательно «костяных», поэтому даже не заметил, как пролетело время.
Кивком головы он указал на свободное кресло напротив.
— Присаживайся. Кофе хочешь?
Лескова несколько озадачило подобное гостеприимство. Было понятно, что Полковнику от него что-то нужно, однако отказываться от предложенного бодрящего напитка парень не стал. Полковник нажал на кнопку с левой стороны стола и произнес:
— Юля, принеси нам две чашки кофе… Тебе черный?
Лесков молча кивнул.
— Два черных, пожалуйста, — продолжил Полковник. Затем, прервав связь, мужчина снова обратился к Дмитрию:
— Поговорить мне с тобой нужно. По поводу… этих ваших «костяных».
«Ну разумеется. Зачем еще меня могли вызвать в пять утра?» — подумал Дмитрий, а вслух произнес:
— Я слушаю.
Облокотившись на стол, Антон Николаевич внимательно посмотрел в глаза своего собеседника, после чего тихо произнес:
— На последнем допросе ты говорил, что вам кололи какую-то сыворотку, чтобы эти твари вас слушались. А если без сыворотки? Они как-то дрессируются?
— Нет, — Дмитрий не знал правильного ответа, но мысль о том, что люди будут пытаться приручить «костяных», показалась ему дикой. Он помнил, как применял способности внушения на подобном существе, и как сильно оно противилось его воле. На самом-то деле Дмитрий вообще впервые что-то внушал зверю, и то, что он при этом испытывал, заметно отличалось от чувства, когда он влиял на человека. Быть может, потому, что в случае с «костяным» Лесков сам был напуган. Это только со стороны могло показаться, что он уверен в своих действиях. На самом же деле для Дмитрия все было гораздо сложнее. Он не мог знать, как отреагирует чудовище, и от этого не мог по-настоящему сконцентрироваться на внушении. А вот зверь, определенно, чувствовал, что Лесков боится не меньше его самого.
Ответ Дмитрия Полковнику не понравился.
— Ты знаешь точно, что нет, или предполагаешь?
— Я знаю. Вчера мне с трудом удалось их сдержать. Полагаю, с вылазками на поверхность стоит повременить, пока не будет создано подходящее оружие.
— То есть предлагаешь отказать в помощи тем, кто идет в Петербург в надежде найти здесь укрытие? — в голосе Полковника послышалось неприкрытое разочарование. Все-таки он был прав на тему этого «процветающего»: Лесков готов на все, чтобы не рисковать собственной шкурой. Даже обладая способностью контролировать этих тварей, он предпочитает отсиживаться в безопасности.
