Она положила фонарь в мою руку. Я осветила подвальное помещение. На расстоянии, куда хватало луча света, было видно лишь земляной пол и темноту. Я повела фонариком в разные стороны. Луч отскочил от чего-то, стоящего слева от меня. Металлическая коробка.
– Там коробка, – сказала я. – Но я не могу достать ее отсюда.
Я преодолела две оставшиеся ступеньки и вошла. Это место пропиталось грязью и спертым воздухом, будто здесь уже много лет никого не было.
Потолок был очень низким, так что мне пришлось согнуться. Я пробралась к коробке. Это был тусклый серый металлический ящичек с тем типом крышки, которая была закрыта как подарочная коробка.
– Заперто? – прошептала Рей. Она стояла на лестнице и всматривалась внутрь.
Я осветила периметр крышки. Никаких признаков замка.
– Ну, открывай, – сказала она.
Став на колени, я зажала фонарь между ними. Кончики пальцев проникли под крышку.
– Давай, двигайся же, – сказала Рей.
Я проигнорировала ее. Призрак хотел, чтобы я увидела эту комнату. Я была уверена в этом. И эта коробка была единственной вещью, которую я смогла увидеть в этом пустом, темном пространстве.
Я видела подобные коробки в фильмах, и их содержимое никогда не было хорошим. Обычно туда клали части тела.
Но я должна знать. Крышка начала открываться, затем остановилась. Я покачала ее. Одна сторона уже отошла, но другая застряла. Я просунула кончики пальцев за край, пытаясь нащупать содержимое. Это был листок бумаги.
Я потащила его наверх, но бумага порвалась, оставляя в моих руках лишь уголок. Можно было различить лишь написанные от руки фрагменты слов. Я нащупала оставшуюся часть бумаги, застрявшей в коробке, и потянула, пытаясь в то же время другой рукой открыть крышку. Один сильный рывок, и бумага оказалась на свободе… Как и крышка, отлетевшая и приземлившаяся на мои колени. Прежде чем я подумала: «О! Как я хочу посмотреть!» – я уже смотрела, уставившись прямо на дно ящика.
– Бумаги? – спросила Рей.
– Это похоже... на файлы.
Я достала папки с пометкой «2002» и вытащила пачку бумаг. Я прочитала первый лист.
– Налоги на недвижимость, – я просмотрела другие страницы. – Это – лишь отчеты по материалу, который нужно сохранить. Они поместили их в несгораемую коробку и оставили ее здесь. Дверь, вероятно, заперта, чтобы мы не совали сюда нос.
– Или это не то, о чем говорил нам призрак. Значит, здесь должно быть что-то еще.
Мы десять минут ползали вокруг, но нашли лишь дохлого крота, который вонял столь сильно, что меня чуть не вырвало.
– Давай уйдем, – сказала я, приседая на пятках и скрестив руки. – Здесь ничего нет, и холодает.
Рей осветила мое лицо. Я отстранилась и отползла в сторону.
– Нет нужды быть такой раздражительной, – сказала Рей. – Я просто хотела сказать, что здесь не холодно.
Я взяла ее ладонь и положила на свою руку.
– Я замерзла. Видишь, гусиная кожа? Чувствуешь ее?
– Я не говорила, что ты…
– Я ухожу. Оставайся, если хочешь.
Я начала ползти к выходу. Когда Рей схватила мою ногу, я сильно дернула, чуть не сбив девушку.
– Что с тобой? – сказала она.
Я потерла руки. Нервы были напряженны. Челюсть болела, и я поняла, что сильно сжала зубы.
– Я лишь… Мне было хорошо до этого, но теперь... Я просто хочу уйти.
Рей подползла ко мне.
– Ты еще и вспотела. Пот и гусиная кожа. И глаза сверкают, словно тебя лихорадит.
– Возможно, и лихорадит. Не можем ли мы просто?…
– Здесь есть что-то, нет так ли?
– Нет, я… – я остановилась и посмотрела по сторонам. – Возможно. Я не знаю. Мне лишь нужно уйти.
– Хорошо, – она вручила мне фонарь. – Ползи вперед.
В тот момент, как мои пальцы сжали фонарик, свет начал тускнеть. В течение нескольких секунд он испускал лишь слабый желтоватый огонек.
– Скажи мне, что это – батарейки, – прошептала Рей.
Я быстро передала его ей. Свет стал ярче, но лишь на долю секунды. А потом фонарик погас, оставляя нас в полной темноте. Рей выдохнула. Свист. Вспыхнул свет. Лицо Рей пылало позади пламени спички.
– Знала, что эти вещи когда-нибудь пригодятся, – сказала она. – Теперь...
Она остановилась и посмотрела на огонек. Она уставилась на него, как ребенок, загипнотизированный походным костром.
– Рей! – позвала я.
– О, мм, прости, – ответила она, резко тряся головой. Мы были почти у выхода, когда я услышала отдаленный звук открывающейся двери в подвал.
– Спичка! – прошептала я.
– Точно.
Она погасила огонь. Не махнула или дунула на нее, а просто зажала пламя в ладони. Тогда она бросила погашенную спичку и коробок с ними за плечо.
– Девочки? – Миссис Тэлбот стояла наверху лестницы. – Вы сделали домашнюю работу?
Домашняя работа. Саймон и Дерек. Я посмотрела на часы. 7:58.
Я выбралась из подвала.
Глава 24
Я ЗНАЛА, РЕЙ РАЗОЧАРОВАННА тем, что мы нашли — или не нашли. Я чувствовала странную разновидность вины, как актер, который не смог развеселить публику. Но она никогда не ставила под сомнение, что я видела призрака, или что он сказал мне открыть ту дверь, и я была благодарна ей за это.
Я вернула ключ, вымылась, затем нашла миссис Тэлбот и сказала ей, что иду наверх заниматься математикой с Дереком, и что Саймон тоже будет там. Она колебалась, но лишь секунду, и разрешила.
Я взяла из комнаты свой недавно присланный учебник по математике и пошла на половину мальчиков. Дверь была открыта. Саймон растянулся на кровати и читал комиксы. Дерек сгорбился над слишком маленьким столом и делал домашнюю работу.
Комната была зеркальным отображением нашей, лишь находилась в задней части дома, а не в передней. Стены на половине Саймона были покрыты чем-то похожим на вырванные из комиксов страницы, но когда я искоса посмотрела на них, то поняла, что листы нарисованы от руки. Некоторые были черно-белыми, но большинство было разноцветными; все, от оформления речи персонажей до фона на всю страницу, было выполнено в стиле, который нельзя было назвать ни мангой, ни комиксом. Не раз Саймону попадало за рисование на уроке. Теперь я видела, над чем он работал.
Стены на половине Дерека были голыми. Книги сложены на туалетном столике, журналы лежат открытыми на кровати. Отпихнутое в самый дальний угол, на столе красовалось какое-то хитроумное изобретение, полное проводов и шкивов. Школьный проект, решила я, но если в следующем году и мне придется строить что-нибудь сложное, я пропала.
