– Я не собиралась вас обманывать! – воскликнула Нэнси прерывающимся голосом. – В ту ночь в поезде я была на грани, а вы проявили такую доброту… Я не могла признаться во всем – после того, как вы рассказали о своем муже!
– И вы притворились бедненькой женушкой, убегающей от мужа-садиста, тогда как на самом деле вы… прелюбодейка! – Агата выплюнула это слово, будто рыбную кость.
Воцарилось молчание, нарушаемое лишь криками птиц на другом берегу.
Нэнси смотрела на воду, держась за перила.
– Я собой не горжусь, не думайте. – Она повернулась лицом к Агате. – Но всему есть причина. Позвольте мне объяснить!
Ответом ей был ледяной взгляд.
– Послушайте, юная леди! Один раз вам удалось меня обмануть – хватит! Даже не пытайтесь снова врать! – Агата сложила руки на груди. – Ну, давайте, назовите мне хоть одну причину, почему я не могу вас вышвырнуть отсюда!
– Я влюбилась в… в другого потому, что… – Нэнси сглотнула слезы. – Мой муж привез любовницу в наш медовый месяц – я застала их в постели.
– Что?!
– Человек, которому я писала… – Нэнси покосилась на письмо, лежащее на столе. – Он был на той вилле в Венеции, и…
Она отвернулась, и по щеке скатилась слеза.
Агата вскочила на ноги.
– Пойду принесу чай, – сказала она, выходя. – А потом вы мне все расскажете.
* * *
Глотнув чаю, Нэнси постепенно обрела нормальный цвет лица и принялась сбивчиво рассказывать о поспешном романе с Феликсом, свадьбе в Вестминстерском аббатстве и предвкушении медового месяца в Венеции.
– Он сказал, что снимет виллу возле Лидо. Приедут гости, его друзья – будет веселее: коктейльные вечеринки, пикник на пляже, танцы, катание на лодках… Он так заманчиво все расписал. Я понятия не имела, кто эти люди, ведь мы с ним были едва знакомы.
Нэнси уставилась в свою чашку.
– Была там одна женщина, замужняя, очень красивая. Они с Феликсом мило общались, но я ничего не подозревала, ведь там был ее муж. А потом, на вторую ночь я лежала и ждала, а он все не шел, и тогда я решила пойти к нему. Открыла дверь, а там… – Трясущейся рукой она поставила чашку на блюдце.
Агата не сводила с Нэнси внимательного взгляда. Воспоминания явно причиняли девушке боль – нет, такое не сыграешь.
– Я… я просто выбежала из дома… Я не знала, что делать, куда идти. На веранде курил один из гостей. Он заметил, что я плачу, усадил и выслушал, затем принес бутылку бренди. Наверное, мы проговорили всю ночь: помню, как звезды перемещались на небе, и луна опустилась в море. На следующее утро он постучал в дверь: принес мне кофе с персиками. Рассказал о фильме, в котором снимается, рассмешил забавными историями об актерах и всяких происшествиях на съемочной площадке. На следующее утро мы пошли купаться… – Нэнси снова поднесла чашку к губам. – Я была так несчастна, так нуждалась в друге… Я понятия не имела, что он женат! Он признался в самый последний день, а там уже поздно было…
Агата помолчала, осмысливая услышанное.
– А ваш муж – он знает?
– Вряд ли. Мы были очень осторожны. Конечно, мы с Феликсом выяснили отношения. Я прямо спросила, зачем он так хотел жениться на мне, когда любит другую? Вряд ли меня можно считать завидной невестой: имение отца на последнем издыхании…
– И что он сказал?
– О, все выложил начистоту – оказывается, женитьба была необходимым условием получения наследства, и я подошла ничуть не хуже остальных пяти девушек, которым он сделал предложение на вечеринке.
– И чего он ожидал от вас теперь, когда вы знаете о любовнице? Продолжать как ни в чем не бывало?
Нэнси кивнула.
– Он сказал: мое дело – родить ребенка. Не важно, мальчика или девочку, главное – родить. Видимо, таково было очередное условие наследования титула; может, его отец боялся, что тот никогда не женится. А потом я смогу завести себе любовника, и мы будем жить под одной крышей каждый своей жизнью.
– Ужасная ситуация… – покачала головой Агата. – Наверное, вы были в него влюблены?
– Да. Он вскружил мне голову тем вечером, когда делал предложение. Наверное, был очень пьян, а я не поняла. Я ведь жила тихой сельской жизнью, занималась имением… Это была первая вечеринка за долгое время, и когда Феликс сделал предложение, я вдруг поняла: вот оно, решение всех наших проблем! Отцу больше не придется беспокоиться о деньгах! – Ее глаза вновь наполнились слезами. – Папа так радовался свадьбе!.. Он умер через две недели после моего возвращения из Венеции.
– Ох, Нэнси! – Агата наклонилась и пожала ей руку. – Неудивительно, что вы были в таком состоянии… Где же он сейчас, ваш… друг?
– Дома, в Лондоне, с женой и дочерью.
Агата поморщилась. Жена и дочь. Так знакомо… Она мысленно перенеслась в тот декабрьский вечер два года назад, когда она сидела в машине перед домом в Годалминге и наблюдала за движущимися тенями.
– Кто он, этот человек? Как его зовут?
И вдруг все встало на свои места, как кусочки головоломки. Это его она видела в поезде – и на платформе в Париже на следующее утро! Загадочное отражение на стекле – то был он, любовник Нэнси: это ему она украдкой махала рукой – человеку, ужасно похожему на Арчи.
– Я… я не могу вам сказать. – Нэнси опустила голову. – Он взял с меня слово, что я не проговорюсь ни одной живой душе, иначе скандал попадет в газеты… Конечно, вы на такое неспособны, я знаю!
Она схватила Агату за руку, словно цепляясь за спасательный круг.
– По-моему, вы еще не все рассказали… – Агата помедлила – то был выстрел наугад. – Вы ждете ребенка, не так ли?
Нэнси закрыла глаза.
– Да, – прошептала она.
– От него или от мужа?
– От него.
– Вы уверены?
– Да. – Нэнси открыла глаза, прищурившись на солнце. – Мы с Феликсом… Меня от него отвратило раз и навсегда. Чтобы держать его на расстоянии, я наврала, будто беременна с первой ночи. К своему стыду, я поддерживала в нем это заблуждение до самого отъезда, а потом написала и все рассказала.
– И поэтому вы решили уехать?
– Да. Я не продумала ничего как следует, просто хотелось сбежать. Феликс из тех, с кем опасно ссориться – в гневе он бывает страшен.
– А… а тот, другой – он знает?
Нэнси едва заметно покачала головой.
– Я хочу, чтобы он ушел от жены, но не могу опуститься до шантажа.
Агата снова умолкла. Ей ли давать советы? Перед мысленным взором вдруг предстала условная жена, хлопочущая по хозяйству где-то в Лондоне, примерно в такой же квартире, в какой они с Арчи жили после свадьбы. Обычная женщина – заботится о доме, растит ребенка, проводит вечера с мужем и даже не подозревает о том, что он любит другую. И не просто любит, а скоро станет отцом! Какой кошмар…
