Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Едва ли Хуан заглядывал хоть в одно из наставлений, поскольку он нарушил их все! И только кошачья влюбленность в моего брата его невесты Марии Энрикес, вспыхнувшая с первого взгляда, спасла его от расторжения помолвки. Едва ли король Фердинанд стал терпеть столь непутевого родственника, не умоли его о том его кузина Мария Энрикес.
Отец не мог заставить себя написать суровое письмо своему любимчику, это сделал Чезаре. Не знаю, какие слова нашел Чезаре, чтобы привести в чувство Хуана, но это удалось, герцог Ганди, по крайней мере, исчез с глаз королевы, отправившись в свои владения. Но и там он не перестал порождать неприятности. Я слышала, как дворецкий отца Лоренц Бехаим жаловался, что герцог Гандийский требует все новых поставок мебели, шпалер, посуды и прочего в свой дворец. Четырех судов, груженных утварью, ему оказалось мало. Скоро во дворце папы Александра ничего не останется. Отец в ответ смеялся, что если не хватит, придется отдать содержимое Латеранского дворца. Он надеялся, что Хуан, заскучав в Испании, вернется в Рим под его крылышко.
Но король Фердинанд, словно предчувствуя недоброе, не желал отпускать зятя домой, дав Хуану вволю порезвиться, он поручил моему брату командовать отрядом. Хуана это оскорбило, он считал себя достойным целой армии. Однако пришлось подчиниться…
Даже уехав из Барселоны в Гандию, Хуан только и делал, что пускал на ветер деньги отца и наставлял рога своей юной жене.
И только когда Хуан провалил порученное ему королем командование отрядом, его с молодой женой отпустили в Рим. Будь на месте Хуана Чезаре, успех военного предприятия был бы несомненным.
Я любила Хуана, но как же часто он раздражал своей неуемной тягой к шлюхам и бессмысленной бравадой! Пить, развлекаться с проститутками, нередко дешевыми, нарываться на неприятности, ввязываясь в драки, – это все, что мог мой брат.
Очень похоже на Франческо Чиббо – любимого сына папы Иннокентия, за которого выдали замуж мою дорогую Маддалену Медичи. Ей приходилось бороться с непотребным поведением своего супруга, его бесконечными проигрышами, долгами, посещением борделей. Маддалена стоически переносила все тяготы и влияла на мужа как могла, стараясь отучить его от пагубных привычек.
Я ожидала, что и Мария Энрикес последует такому примеру, даже попыталась познакомить ее с Маддаленой, но не тут-то было! Мария приходила в восторг от неуемной мужской силы своего мужа, и стоило Хуану просто силой взять ее в постели, как забывались все обиды и проступки. Все равно долги Хуана оплачивал отец, а в остальном Мария Энрикес не противилась.
Чем могла закончиться для Хуана такая жизнь? Чем и закончилась – Тибром в качестве последнего пристанища.
В его убийстве обвинили Чезаре! Хотя все знали, что Хуана увел сопровождавший его несколько дней человек в маске.
В данном месте утеряны почти две страницы – одна отсутствует, большая часть второй размыта настолько, что прочесть невозможно.
Вероятно, Лукреция рассказывает об убийстве брата со своей точки зрения. Она не могла знать подробности, поскольку жила в монастыре Сан-Систо на Аппиевой дороге, знала, как и все, что братья ушли от матери втроем – Хуан, Чезаре и их кузен Джанни Борджиа. Немного погодя Хуан сообщил, что вынужден покинуть компанию, поскольку его ждут дела, он вернется домой позже. Чезаре и Джанни отправились дальше, а Хуан пересел на лошадь к загадочному человеку в маске, который все последние дни перед трагедией неотступно находился рядом с ним.
Больше Хуана живым не видели. Человек в маске, о котором так ничего и не узнали, исчез. Тело Хуана Борджиа выловили в Тибре через день.
Джанни и Чезаре вернулись во дворец, их видели слуги и помощники, и больше никуда не отлучались, и сначала обвинения в убийстве Чезаре никто не предъявлял. Лишь когда папа Александр вдруг приказал прекратить расследование, появился слух о причастности к гибели Хуана его брата. Немедленно назвали Чезаре.
Папа Александр подлил масла в огонь, издав буллу, заверявшую в невиновности младшего из сыновей Джоффре, супруга которого Санча Арагонская была любовницей и Чезаре, и Хуана. Почему-то согласившись с невиновностью рогатого мужа, молва немедленно приписала убийство брата Чезаре, а поводом объявила… ревность к Лукреции. Никакие доводы, что Чезаре все время был на виду и не мог оказаться тем самым всадником на белом коне в белой накидке, который, по словам местного рыбака, привез убитого на берег Тибра и приказал сбросить его в воду, не принимались во внимание. Кстати, накидка у герцога Валентинуа была черной, он любил черный цвет.
Но Чезаре не стал оправдываться, презирая толпу и слухи, что только укрепило римлян в уверенности в его вине.
Возможно, об этом написала Лукреция на утерянных страницах. Она знала о соперничестве братьев, но не верила в то, что Чезаре мог убить Хуана.
Это тем более не логично, что на следующее утро они должны были уехать в Неаполь, где Чезаре предстояло объявить Хуана новым герцогом. Преступление проще совершить в пути, где никто не видел бы, что именно случилось. Но на это тоже никто не обратил внимания.
Calumniare audacter, simper aliquid haeret (клеветать следует дерзко, тогда что-нибудь обязательно прилипнет – лат.).
Я не понимала, почему Святой отец Александр терпел Буркхарда, прекрасно зная о тысяче гнусных слухов, им распространяемых. Однажды он объяснил, что у сплетен и слухов существуют разумные пределы, и пока самые гадкие слухи этих пределов не нарушают, им будут верить. Бороться с таким злом невозможно, чем больше наказывать или отрицать, тем больше будут болтать. Остается только, не обращая внимания, ждать, когда пределы разумного будут превышены, а возможно, и самому распускать самые немыслимые нелепости. Когда люди поймут, что услышанное глупость, они перестанут обращать внимание и на остальные сплетни.
Предел глупости у Рима оказался столь высок, что даже нарочно распространяемые Святым отцом гнусности о яде в кольце, ключе с отравленным шипом или кантарелле принимались на веру. Объяви Святой отец о завтрашнем Втором пришествии, не поверили бы, а в то, что, накапав в кубок с вином яд, можно отравить человека столь ловко, что он умрет через неделю, верят.
Ни один аптекарь не сможет точно назвать количество яда, необходимое для отсроченного отравления человека, ведь тот может выпить весь кубок или только часть его, съесть много жирного и сладкого или не есть совсем и без отравления чувствовать себя нездоровым либо быть в хорошем настроении и самочувствии.
Но кто-то пустил слух, что кантарелла способна убивать с точностью до выбранного отравителем часа, и все поверили.
Нелепые слухи, что папа Александр именно так убивает неугодных ему кардиналов, подхватили и сами кардиналы. Мне известны случаи, когда кардиналы заболевали, просто побывав на ужине у Святого отца, их никто не травил, но, будучи твердо уверенными, что яд действует, они ложись в постель в лихорадке и с коликами в животе. Лекарям понадобилось всего лишь напоить их опиумной настойкой, чтобы за время сна беспокойство прошло.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
