На фоне тверской драмы весьма драматично развивались и события в самой Литве. В 1373 г. крестоносцы Пруссии вновь атаковали окрестности Дарсунишкиса. Магистр Ливонского ордена Вильгельм Фриммерсхейм на стыке зимы и весны разграбил Нальшю (от Таурагнай и Лабанораса до Дубингяй и Гедрайчяй), а маршал Андреас Штенберг разрушил предзамковые укрепления в Ужпаляй. Однако, высвободив военные силы на востоке, литовцы уже могли более успешно обороняться. В том же самом 1373 г. Кейстут совершил недальний поход в Пруссию, а сын Ольгерда Скиргайло опустошил окрестности Дюнабурга. Летом того же года Кейстут отплатил Винриху Книпроде за ранее проигранные сражения: несколько раз пытавшийся перейти Нярис в нижнем течении, великий магистр был отброшен. Литва в 1373 г. получила еще одну возможность завязать переговоры о крещении: по инициативе князя Мазовии Земовита III, не согласного с политикой польского короля (с 1370 г.) Людовика I Великого, папа Григорий XI обращался с посланиями по этому вопросу к Ольгерду, Кейстуту и Любарту. Соответствующие письма получили Людовик I Великий, князь Владислав Опольский и сам Земовит. Однако в условиях тевтонской агрессии подобные переговоры ничего дать не могли, и проект Земовита провалился.
Литовские силы на западе были мобилизованы очень вовремя, ибо давление Тевтонского ордена быстро возрастало. Ранней осенью 1374 г. крестоносцы Пруссии опустошили области за Нявежисом. Летом 1375 г. на Литву обрушился комбинированный удар: ливонцы, вступившие в Нальшю, подошли к Вильнюсу; но самым страшным был рейд из Пруссии. Главный маршал Готфрид Линден в феврале месяце преодолел Неман в среднем течении, разорил Стаклишкес, Сямялишкес и земли вдоль р. Стревы и достиг Тракай. В сентябре ливонцы разграбили Упите. Литовцы рассчитались за это в марте походом Кейстута в Подвинье (удар вдоль р. Даугавы), а в ноябре – походом полоцкого князя Андрея на Дюнабург. Крестоносцы Пруссии нанесли сильный удар по Центральной Литве в 1375 или 1376 г. (неопределенно датируется в хрониках). Однако Кейстут летом 1376 г. сумел основательно разорить области Елгавы и Дуобяле в Ливонии, а в Пруссии (вместе с Ольгердом и /146/ Скиргайло) – Скалву (Скаловию) и Надруву (Надровию). События на Волыни осенью 1376 г. принудили Кейстута направить удар на юг (попутно он «задел» Сольдау в Пруссии). В конце октября Любарт и Юрий Наримонтович разорили Сандомирскую землю в Польше и достигли Тарнува. В условиях крайнего напряжения поздним летом или ранней осенью 1377 г. Кейстуту пришлось повторить поход на Волынь, подвергавшуюся нападениям Польши. Его появление несколько разрядило обстановку, но Литва была вынуждена пойти на уступки: она потеряла Белз, а собственным сюзеренитетом на Волыни пришлось поделиться с королем Польши. Последняя уступка была лишь временной, ибо уже в 1378 г. Любарт избавился от польской зависимости.
В 1365 г. крестоносцам в походе на Вильнюс помогла измена Бутовта. В феврале 1377 г. Тевтонский орден провел особую подготовку к нападению на столицу Литвы. Под началом главного маршала 12000 воинов, разделенных на три отряда, переправились через Неман близ Дарсунишкиса и Мяркине. В то же время магистр Ливонии разорял Северную Литву. Крестоносцы Пруссии прошли мимо Тракай и подступили к Вильнюсу. На отражение этого наступления сил у Литвы не хватило. Переговоры и застолья с немецкими военачальниками привели к тому, что Ольгерд сумел защитить лишь часть города, принадлежавшую ему лично. Вильнюсский замок немцы не взяли; их фуражные обозы были уже уничтожены воинами Витовта, что значительно затруднило возвращение крестоносной армии. В марте месяце Кейстут со своими и Ольгердовыми сыновьями отомстил противнику, предприняв поход в Куронию. Оборона Литвы не была сломлена, но становилось всё более очевидно, что зона главных военных действий неумолимо близится к самому центру великокняжеского домена.
Таковыми были условия, когда в мае 1377 г. умер Ольгерд. В Майшягале запылал погребальный костер, обративший в пепел тело монарха, достигшего наибольшего могущества из всех, когда-либо правивших на литовской земле. Костер истории был безжалостен к этой мощи. Самому Ольгерду стали зримы пределы восточной экспансии – и крестовые рыцари в Вильнюсе. Англо-саксонская историческая наука недавно заинтересовалась и очаровалась историей Литвы: Стивен Роуэлл (Stephen Rowell) всесторонне исследовал и обосновал феномен Гедимина в литовской истории, а Уильям Урбан (William Urban) подчеркнул, что Великое княжество Литовское, имея повсюду открытые границы, оказалось способно оборонять их на удивление долго и эффективно. Уход Ольгерда с исторической арены обусловил исчезновение и этой удивительной способности. Были тому и другие существенные причины. Вне Литвы значительно выросли две враждебные ей державные силы – Тев- /147/ тонский орден и Московское великое княжество. Возможности неограниченной экспансии были исчерпаны. Подобное исчерпание совпало с кульминацией тевтонского давления: в годы политической карьеры Кейстута Тевтонский орден совершил около 100 крупных походов против Литвы (литовцы – около 40). Едва сложившийся литовский народ провел в сражениях целый век. Расширяя свою державу, он создал историческую альтернативу войне с авангардом католической Европы. По смерти Ольгерда возникла угроза этой альтернативе, а тем самым – смертельная опасность для самого литовского народа. Литву мог спасти только прогресс, а именно – прогресс в европейском смысле. Сила была нужна для приобщения к этому историческому прогрессу, но сама сила была лишь временным историческим фактором. Для Ольгерда сила была – всё и вся. Ценность и ущербность применения силы для достижения желаемого прогресса, историческую необходимость ее обуздания – Ольгерд не смог оценить или же оценил недостаточно. Его смерть приблизила историческую расплату – возмездие Литве за пристрастие ее властелина к сильным политическим средствам. /148/
8. Кризис восьмидесятых годов XIV в. и крещение Литвы
а. Возобновление русского политического влияния на литовскую историюПо смерти Ольгерда великим князем Литовским стал его старший сын от второй жены Ягайло (Jogaila). Это означало, что православные сыновья от первой жены Ольгерда были окончательно устранены из ближайшего к правителю круга Гедиминовичей. Желая смягчить возможное неудовольствие, Ягайло письменно подтвердил их право на земельные владения (однако дал это право не всем претендентам). Этот шаг великого князя, раздвигающий рамки соглашения Ольгерда и Кейстута от 1345 г., юридически оформил превращение Литвы в конгломерат разделенных вотчинных владений, но не устранил противоречий между отдельными группами Гедиминовичей – особенно между язычниками и православными. Полоцкий князь Андрей прекратил борьбу против Ливонского ордена и зимой 1377 – 1378 г. отбыл во Псков. Псковичи избрали его своим князем, а Ливонский орден пообещал поддержку.
Несогласием старших братьев Ягайло было усугублено ослабление литовских позиций на Руси после победы Москвы над Тверью в 1375 г. (от литовского «присутствия» избавились Новосиль и Смоленск). Андрей явно стремился воспользоваться затруднениями Великого княжества Литовского для создания локального политического центра русских земель. В первой половине 1378 г. его благосклонно принял Новгород, а в середине того же года – великий князь Московский Дмитрий. Московитяне, не скрывавшие желания сбросить татарское иго, в августе 1378 г. разбили татарское войско на р. Воже. В битве на Воже участвовал и Андрей, оставшийся в Москве на длительное время. Его деятельность была на руку Дмитрию Московскому.
