Странница была везде и нигде.
Она видела начало и конец. Проживала жизнь наоборот, возвращаясь к первоисточнику, и уже знала финал. В юности грустила по объятиям Таура, еще не будучи с ним знакома, дралась с Всеволодом на ринге Лунных Боев без Правил, понимая, что…
Неожиданно взгляд её сконцентрировался на встрече.
В комнату вошла её мать.
– Зинтара, мы так давно тебя ждали, – произнесла очень красивая женщина с золотистыми волосами.
Зинтара смутилась, потупилась.
Встречи с матерью её всегда тревожили и выводили из равновесия. С малых лет она воспитывалась в школе Силирии, как и все дети её расы. Встречи с матерью были редки и воспринимались ею вначале, как великая награда за прилежное поведение и отличную учебу. Затем чувство переросло в неловкость, робость, скованность…
Зинтара уже проходила школьные полевые задания и опускалась для жизни на другие планеты.
Большинство рас Галактики были едины в отношениях между детьми и родителями. Детей любили и оберегали, их воспитывали родители с пеленок и до школьной скамьи самостоятельно: своими силами и своей любовью. Только теперь Зинтара узнала, каковы материнские поцелуи на детской щеке, каково это удариться об острый угол и бежать к маме за помощью. Знала тепло маминых объятий, как мама укладывает на ночь в кроватку и убаюкивает колыбельной…
Зинтара все это познала. Только не в своей жизни юной силирианки, а на школьных заданиях, крадя тепло и любовь матерей, которые и не догадывались, что перед ними совсем чужой ребенок…
Вот и теперь вошедшая женщина ввергла Зинтару в противоречивые чувства. А потом Странница вспомнила, что находится на Станции Силирии, куда прилетела с Всеволодом, Рэттом и Юлиусом.
Пространство комнаты вначале странным образом подействовало на её сознание, но затем мысли прояснились. Зинтара здесь, чтобы просить оставить ей тело Вайса и позволить самой отделить сущность Шиара от Микаэля.
– Уберите этот маскарад! – резко бросила девушка.
Комната из полумрака резко перешла в дневное освещение. И Зинтара с удивлением увидела, что находится в любимой беседке школьного парка. Только вокруг ни души.
– Мы знали, что реакция будет не самой лучшей, – улыбнулась женщина, которая теперь почти не походила на мать Зинтары. Женщина присела на скамью рядом с девушкой и осторожно провела ладонью по её волосам. Зинтара резко отстранилась.
– Вы не моя мать, – произнесла Странница твердо. – А это не моя силирийская школа!
– Силирия… – женщина улыбнулась, запрокинула голову и расхохоталась грудным смехом. – Небеса обетованные, рай, средоточие высшей справедливости… И они не способны дать ребенку даже кусочек детского счастья!
Странница резко встала со скамьи и попыталась выйти из беседки под яркое солнце, но наткнулась на невидимое силовое поле.
– Это, конечно же, всего лишь иллюзия. Мы в комнате. А беседка и парк – проекция твоих воспоминаний…
Зинтара памятуя о цели своего визита, глубоко вздохнула и опять села рядом с женщиной, которая теперь совершенно не напоминала ей мать. Черты незнакомки стали резче, скулы шире, волосы приобрели русый отлив.
– Я – Демеда, – представилась женщина.
– Фаакх, – точно обвинение, резко бросила Зинтара.
Женщина с русыми волосами утвердительно кивнула, совершенно не обращая внимания на чрезмерно эмоциональную реакцию девушки на представителей её расы.
– Перейдем к делу? – вполне миролюбиво предложила Демеда и едва заметно улыбнулась одними уголками губ.
На дерево рядом села стайка разноцветных птиц. Они принялись неистово чирикать.
– Кыш-кыш… – Демеда игриво махнула рукой и птички, повинуясь ее жесту, тут же вспорхнули и полетели дальше.
Зинтара мрачно наблюдала за той, кого всегда считала потенциальным врагом. Вернее, так считала вся Силирия. Зинтара умела читать характер и вместе с тем никак не могла заставить себя отнестись к женщине по-настоящему агрессивно. Да, у Демеды были резкие черты лица, чуть раскосые глаза, широкие скулы… Но это, скорее, говорило о силе характера, нежели о её пороках или злой натуре. И… Демеда действительно… выглядела матерью. Точно сама взрастила не одного ребенка, учила его, лелеяла, не спала ночами, когда у того были колики или резались зубки…
Её энергетика говорила об этом – Зинтару тут сложно было обмануть. Странница чувствовала и видела истинную суть Демеды.
Фаакх – и мать!
Как такое возможно?!
– Я пришла с предложением! – более резко, чем того требовали обстоятельства, произнесла Зинтара и прикусила губу. Ей стало неловко грубить Демеде, как если бы та вправду была её матерью.
Демеда чуть заметно приподняла брови.
– Мы ожидали просьбы… Не предложения, – отозвалась русоволосая женщина-фаакх.
Зинтара заставила себя гордо улыбнуться:
– Вы хотите поймать Шиара. А я говорю, что это ничего не стоит. Шиар лишь первый, кто проявил себя.
Демеда внимательно посмотрела на странницу. Долго молчала, затем произнесла:
– Мы предполагали подобное… но никак не ожидали, что ты заговоришь об этом…
Зинтара глубоко вздохнула. Она собиралась произнести главное, ради чего сюда и пришла:
– Я могу отыскать остальных.
Демеда встала и принялась шагами мерить беседку. Несколько раз пристально посмотрела на замершую в неподвижности Зинтару. Несколько раз закрывала глаза и общалась с остальными. Только Зинтара не смогла разобрать ни слова. Это было несколько иное ментальное общение, не то, к которому она привыкла на Силирии.
Наконец Демеда остановилась, открыла глаза и еще раз окинула девушку долгим взглядом.
– Ты доброволец? – произнесла женщина-фаакх.
Зинтара смутилась. Как-то странно вела диалог русоволосая женщина.
– Можно сказать и так… – неуверенно произнесла Странница.
– Зачем тебе это? – еще более требовательно продолжала Демеда.
Зинтара попыталась сказать первое, что придет в голову, но слова застряли в горле.
– Я хочу спасти Вайса. Он бросился мне на помощь… Я не могу оставить его умирать…
Демеда скептически тряхнула головой, лукаво прищурилась:
– Все? Это единственная причина?
Зинтара почувствовала себя, как на очень изощренном допросе. Точно из нее выколачивали правду, выуживали самыми хитрыми путями. А соври она – применили бы страшные наказания.
– Не единственная! – Зинтара прямо посмотрела в глаза женщине-фаакху. – Тот, кого я любила… Его больше нет… Я готова рисковать собой… в память о нем… Я хочу доказать, что его жертва не была напрасной…
Девушка почувствовала, как после признания весь воздух вышел из её легких разом. Точно всю её суть сдули словно шарик. Больше не было Зинтары, осталась лишь тень…
