– Ну, и дальше что? – полюбопытствовал Ральф, потому что рассказчик, дойдя до этого момента, умолк, и молчание продолжалось очень уж долго.
– А? – встрепенулся Филдингтон. – Ну да. Оказалось, вся эта катавасия случилась из-за одной побрякушки.
В ходе расследования, которое начали после того, как количество убийств возросло с трёх до шести, выяснилось, каждый из погибших состоятельных людей незадолго до своей смерти побывал в магазине отца Къянгвэй. И все интересовались одной и той же драгоценной вещью старинной работы.
– Вроде, статуэтка дракона это была, или другой какой-то зверюги, – сказал Питер. – Покупателей на эту штуковину столько нашлось, что отбою не было. Наверное, ведьмин папаша время тянул и цену набивал, чтобы подороже этого дракона сбыть. Ну, и дождался.
Очередную покупательницу, светскую даму по имени Джейн Отис, зарезали прямо в магазине.
– Её сама Къянгвэй встретила, отец в это время куда-то вышел по делам. Побеседовали они мило, чаю попили, то-другое. И тут в разговоре выясняется, что дамочка тоже явилась покупать дракона. Ну, и всё. Старикан заявляется домой и видит, как его дочурка заталкивает миссис Отис в багажник машины. А горло у миссис Отис – того, перерезано.
– А причём здесь дети, Пит? – задал вопрос Уэсли. – Ты говорил, Къянгвэй убила своих детей. Не пытались же дети тоже присвоить себе этого дракона?
– Ясное дело – на кой он им сдался? Дети просто оказались в неподходящее время в неподходящем месте. Увидели, как их мамочка расправилась с покупательницей, и хотели бежать искать дедушку, чтобы ему про это рассказать. Вот как было.
– Не понимаю, – покачал головой Фортадо. – Что-то не сильно на правду похоже. Чтобы человеку вот так снесло голову из-за какой-то хреновины, пусть и чёрт знает какой древней…
– Не понимает он, – передразнил Реджинальд Питер, обидевшись, что в правдивости его слов усомнились. – Тут же не скажешь точно: может, Ведьма всегда сумасшедшая была, но никто про это не догадывался. А может, и не сумасшедшая… Может, просто были у неё с муженьком какие-то мафиозные делишки, для которых папашина торговля хорошим прикрытием служила. Вдруг, например, внутри этого дракона спрятано чего-то было? Или… а, ладно, всё равно уж не узнает никто.
С этими словами Филдингтон удалился к другой группе заключённых.
– Думаешь, он всё это выдумал? – спросил Уэсли у Фортадо.
– Всё – вряд ли. Куда ему. Я слышал, что в женском блоке сидела какая-то девица, которую звали Ведьмой. Но так, краем уха, без подробностей.
– Но ты ведь хотел рассказать про какую-то другую, да? Про Клару Риджмор-Хэй – так, кажется?
– Ага. Раньше о ней много болтали. Говорили, она красивая, и всё такое. Понятия не имею, правда это или нет, но один из наших боссов решил самолично проверить. По правилам, в женском блоке должны находиться только надзиратели-женщины. Но ты же знаешь, как здесь соблюдают правила.
В общем, явился он к ним во двор во время прогулки. И давай Клару лапать. А она толком и не сопротивляется, только говорит: «Не отстанешь – глаза вырву». Он-то думал – так, ломается для виду…
– А она что, действительно ему глаза вырвала?
– Не-а, вырвать – не вырвала. Но проткнула насквозь один глаз. Он же её не держал особо, потому что она не дёргалась. Ну, она руку и протянула – так, знаешь, как будто просто до щеки дотронуться. Он и сообразить ничего не успел, как Кларин большой палец уже внутри его черепушки оказался. Короче, дырка в башке, кровища ручьём. Выжил этот босс или нет – неизвестно. Но у нас я его с тех пор никогда не видел. Почему Клару за это не убили – тоже не знаю. Думаю, охранницы из женского блока не позволили. Наши боссы с ними не очень-то связываются…
Уэсли слушал этот рассказ Фортадо так же внимательно, как все истории о тюремной жизни. Но одновременно думал и о другом. Возможно, зря он переменил тему, когда ему показалось, что Фортадо знает больше, чем, вроде бы, может знать. Возможно, бежать вдвоём проще, чем в одиночку.
Ральф замолчал.
Пауза затянулась… Наконец Уэсли спросил:
– Слушай, за то время, что ты здесь, кто-нибудь пытался отсюда выбраться?
Неизвестно, принял Фортадо этот вопрос за пустое любопытство, или сразу усмотрел какой-то умысел. Но ответить – ответил.
– Бывало… Я своими глазами видел, как парни бросались на эту стену, – Ральф ткнул пальцем в ограду. – Не с голыми руками, конечно. Доставали верёвки, делали из чего-то крючки. У некоторых получалось лезть по стене быстро и ловко… Но пули всё равно быстрее. Поэтому ещё я видел, как их трупы, начинённые свинцом, вытаскивают со двора.
Один пробовал пилить оконную решётку. Но его работа чересчур затянулась. Поползли слухи, и парень с напильником исчез тихо и навсегда. А перепилил он всего один прут.
Дарвин Крейн, совсем сумасшедший, ковырял уличную стену в камере – ход в бетоне делал. Он попал сюда лет в пятьдесят с лишним, в первый год, как тюрьма начала работать. Просидел тринадцать лет, а в прошлом году его стукнул инфаркт. Уверен, это единственный случай за всю историю Лабрисфорта, когда заключённый умер своей смертью. В стене его «квартиры» нашли дырку – сантиметров тридцать в диаметре, а глубиной не больше двадцати. Так что впереди у него оставалось ещё восемьдесят сантиметров. Вообще, боссам с самого начала было известно, чем занимается Дарвин, хотя он умудрялся как-то свою нору маскировать. Но они всё равно знали, даже ставки делали – сколько он ещё пророет, прежде чем загнётся от старости.
На что рассчитывали все эти парни – не знаю. Надеялись, что ли, врасплох захватить охрану в ангаре и угнать вертолёт… По-моему, это нереально, потому что сторожат его такие же боссы с автоматами, как тут у нас. Но это единственный путь с острова.
Круче всего была попытка с вертолётом. Не со здешним, с другим. Он прилетел с материка. Думаю, за Дэном Раффлзом прилетал – этот тип был важной бандитской шишкой. Но ни черта у Раффлза не вышло. С берега боссам сразу сказали, что не посылали никакого вертолёта. Наверное, обломки этой «птички» до сих пор где-то здесь, на дне, неподалёку.
– Но ведь какой-то выход должен быть, Ральф.
Непраздный интерес Флэша стал слишком очевиден. Фортадо внимательно посмотрел на него своими чёрными глазами.
– Я так и знал, Уэс, что однажды ты об этом заговоришь. Но я сразу скажу тебе: даже не думай. Забудь. Отовсюду есть выход – но не из Лабрисфорта.
– Нет. Должен быть и отсюда.
– Ч-чёрт! – на мгновение Ральф прижал ладонь к виску, как будто внезапно ощутил боль. – Я знаю, ты рассчитываешь на свои возможности… Но для тебя это плохо кончится. Я чувствую. Можешь не верить, или считать меня психом, мне всё равно. Я просто хочу как лучше для тебя. Чтобы ты прожил подольше. – Фортадо замолчал, словно удивлённый собственными словами. Потом продолжил уже тише и спокойнее: – Странно… Я сам не знаю, почему всё это говорю.
