— Естественно! Как мне прикажете работать в «Мельбурн кроникл» и дальше, если все издательство узнает, что ты и я… — Уинни тщетно подыскивала подходящую формулировку.
— Живем вместе? — услужливо подсказал Джаред.
— Мы не живем вместе.
— А могли бы.
Уинни изумленно захлопала ресницами. Да, Джаред уже предлагал ей подобный вариант, но лишь ради того, чтобы она порвала с Биллом. Однако теперь в том нет ни малейшей необходимости.
— Почему бы и нет? — просто добавил Джаред и, ухватив ее двумя пальцами за подбородок, прибег к весьма и весьма эффективному средству убеждения.
Поцелуй грозил перерасти и нечто большее, так что Уинни поспешно отстранилась, перекатилась на противоположный край кровати и схватила футболку и джинсы. Секс, как известно, затуманивает рассудок, а решения столь важные нужно принимать на трезвую голову.
Джаред последовал ее примеру. Однако, даже одеваясь, продолжал гнуть свою линию:
— Отчего бы тебе не перебраться ко мне? Я купил в Мельбурне неплохую квартирку. А эту сохрани за собой. Можешь в свою очередь ее кому-нибудь пересдать… Как только Билл уберется восвояси, вызовешь команду ассенизаторов, и нет проблем, — ехидно докончил он.
— Н-не знаю. — Не то чтобы подобная мысль внушала Уинни отвращение. Ей отчаянно хотелось быть с Джаредом. Но она никогда еще не жила с мужчиной под одним кровом, даже во времена своей помолвки.
Джаред обошел кровать кругом, заключил молодую женщину в объятия и, улыбаясь ей сверху вниз, принялся улещивать с новой силой:
— Я чистоплотен, аккуратен, всегда завинчиваю колпачок от тюбика с пастой и не забываю опускать крышку унитаза.
Прозвучало это не особенно романтично. Но Уинни не сдержала улыбки и кивнула, решив, что позже сможет и передумать.
Однако плохо она знала Джареда. Когда тот брал дело в свои руки, идти на попятный было поздно.
— Ты одевайся, а я пойду звякну в газету, дам объявление о найме.
Уинни ушам своим не верила. Неужели все это происходит именно с нею? В таком вот полубредовом состоянии сна наяву пребывала она оставшиеся до переезда четыре дня. От желающих снять квартиру отбоя не было, и, как только молодая женщина и потенциальный квартиросъемщик пришли к соглашению, формальности удалось уладить очень и очень быстро.
И тогда она наконец-то перебралась в роскошные апартаменты Джареда, расположенные на верхнем этаже современного особняка, с видом на реку.
Какое-то время все происходящее по-прежнему казалось ей нереальным. Завтракать и ужинать с Джаредом, вставать по утрам одновременно с ним и, обменявшись торопливым поцелуем, отправляться на работу… Каждый приезжал на своей машине, причем Джаред обычно делал небольшой круг и прибывал минут на десять позже своей подчиненной.
Все оказалось куда проще, чем опасалась Уинни, тем более что Билл по-джентльменски держал язык за зубами. А вскоре его пригласила на работу «Ганнет компани» — американская монополия, лидирующая по общему тиражу ежедневных газет. Так что Саутленд распрощался с коллегами и, вместе с семейством перебравшись в Нью-Йорк, занял весьма и весьма неплохую должность в местном филиале «Фэмили уикли». Место главного редактора отдела «Новости дня» по праву перешло к Уинни.
Теперь, получив почти неограниченную свободу, молодая женщина и впрямь поверила в свои силы. Оказалось, что принимать решения и контролировать работу отдела не так уж и трудно. Материал сдавался в верстку без опозданий, и Уинни не без тайного удовольствия думала, что именно ее публикации привлекли к журналу новых подписчиков — за какой-нибудь месяц тираж «Мельбурн кроникл» вырос едва ли не на треть. Разумеется, и с очерком про «поход на выживание» она справилась отлично.
Что до личной жизни, она текла своим чередом. Дома Уинни с Джаредом смеялись и болтали обо всем на свете, говорили и не могли наговориться. Им не терпелось узнать друг о друге как можно больше: про мысли и мечты, страхи и слабости. Молодая женщина рассказала про свое детство: про бурные ссоры и не менее драматические примирения с матерью и про бесчисленных любовников Карол: одни охотно баловали девочку, от других у нее остались воспоминания самые тягостные. Повседневная, рутинная жизнь, изобилующая маленькими трагедиями…
Уинни с запозданием осознала, как хотелось ей излить душу хоть кому-нибудь! Она не искала сочувствия, нет, просто объясняла, как стала такой, какая есть. И Джаред с его готовностью понять и принять с каждым днем становился ей все нужнее и дороже.
Он готовил, она ела. За покупками ходили вместе. Джаред чинил то, что нуждалось в починке; Уинни наводила порядок. Иногда по вечерам они отправлялись в ресторан, в кино или на концерт, но чаще оставались дома. И предавались любви…
Уинни перестала анализировать каждый свой шаг и тревожиться о будущем. Просто жила и наслаждалась неизбывным, невероятным, ничем не замутненным счастьем. Целых четыре месяца. Но в один прекрасный день ощущение обреченности и иллюзорности происходящего возвратилось.
Джаред сразу заметил, что с Уинни что-то неладно, но выяснять, в чем дело, не стал. Он знал одно: на протяжении последних месяцев ему удавалось сделать ее счастливой, и вдруг в отношениях их что-то сломалось, разладилось, как это бывает с тонким, капризным механизмом. Молодая женщина по-прежнему самозабвенно предавалась любовным играм и засыпала в его объятиях, но с наступлением дня становилась встревоженной, беспокойной, от объяснений уклонялась, а сам он, как последний трус, страшился спросить почему.
Только спустя неделю Уинни собралась с духом и решилась на откровенный разговор. Она предпочла бы скрывать правду как можно дольше, однако это было бы малодушием.
— Мне надо тебе кое-что рассказать, — объявила она за обедом.
Воцарилось долгое молчание.
Уинни весь день мысленно репетировала решающее объяснение, однако произнести роковые слова вслух оказалось неимоверно трудно. Она ждала, что Джаред скажет что-нибудь вроде: «Звучит ужасно зловеще». Но тот сидел молча, не улыбаясь, и лицо его напоминало непроницаемую маску. Неужели он обо всем догадался?
Быть того не может! У нее, никак, снова воображение разыгралось! Уинни решила начать издалека в надежде, что Джаред сможет ее понять и хотя бы простить.
— В детстве у меня обнаружили одну из форм лейкоза, — тихо начала она. — Мне было десять. Врачи назначили мне химиотерапию, и…
— Уинни, что ты такое говоришь?! — вскричал Джаред, лицо которого стало белее мела. — У тебя рак?
— Да нет же. Я полностью излечилась, — поспешно заверила его Уинни. — Извини, я не с того конца начала. — Она прерывисто вздохнула и предприняла новую попытку: — Помнишь, у дверей дома Макса и Джудит я сказала, что у меня никогда не будет детей?
Джаред медленно кивнул, не сводя с нее глаз.
— Дело в том, что… — Уинни облизнула пересохшие губы, — курс лечения имел и побочные эффекты. Например, бесплодие.
