Кэролайн принялась извиняться за свой домашний наряд, но Доменико остановил ее горячим поцелуем.
— Потом я влюбился еще сильнее в тот день, когда мы поженились. Но в Париже… В Париже я совсем потерял голову. Ту ночь мне никогда не забыть.
Кэролайн залилась румянцем, вспомнив, как проснулась в черной откровенной ночной рубашке, и теперь у нее уже не было сомнений, кто уложил ее в постель. Любящая улыбка Доменико рассеяла ее смущение, и, когда он потребовал, чтобы она его поцеловала, она с готовностью ответила:
— Будет сделано, мой повелитель!
Внезапно его глаза стали серьезными, и он отчаянно прижал ее к себе. Кэролайн выдержала его долгий, испытующий взгляд, не стыдясь показывать свою любовь, и была тронута до слез, когда Доменико торжественно прошептал:
— Если бы мне пришлось выбирать только один миг в моей жизни, я выбрал бы этот. Всю жизнь я искал тебя и рад, что мне пришлось страдать, чтобы тебя найти. Я не заслужил твоей нежности и любви, но теперь вся моя жизнь будет посвящена заботе о тебе.
Сердце Кэролайн было слишком переполнено любовью, и губы Доменико нежно коснулись ее губ. Больше у нее не было сомнений. Он полностью принадлежал ей, и она безмолвно благодарила его за любовь. Все мучения прошедших недель были совершенно забыты.
Доменико целовал ее шею, и Кэролайн почувствовала, что он задрожал.
— Я ревную тебя ко всем мужчинам, которые тебя целовали. Скажи мне, что любишь меня!
— Доменико, не ревнуй к моему отцу, — нежно произнесла Кэролайн.
— К твоему отцу?..
— Он единственный мужчина, который целовал меня.
Доменико побледнел и отвернулся, осознав, как могли оскорбить ее его грубые поцелуи. Его лицо медленно залил румянец. Кэролайн обхватила его голову и принялась целовать, пока он не пришел в себя и не стал пылко отвечать ей.
— Знаешь, куда мы едем? — прошептал Доменико.
Кэролайн покачала головой, ей было все равно.
— В Париж на медовый месяц. Только на этот раз все будет совсем по-другому.
Кэролайн довольно вздохнула и ответила:
— Да, Доменико, я согласна.
