Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
Французы на генуэзской Ривьере из-за нехватки перевозочных средств и фуража испытывали лишения. В госпиталях начались эпидемии. В войсках наступил полный упадок духа. Некоторые полки бросали свои позиции и уходили за реку Вар.
В 1799 г. подавляющее большинство населения Франции проклинало армию Суворова, зато ее с нетерпением ждали аристократы. На юге страны дамы-роялистки начали носить шляпы «а ля Суворофф». Но больше всех радовался победам русского фельдмаршала все тот же «враг рода человеческого».
Покорив Египет, Бонапарт не смог взять сирийскую крепость Акру и был вынужден отступить. Адмирал Нельсон в ходе Абукирского сражения уничтожил французский флот. Таким образом, англичане лишили французскую армию в Египте связи с метрополией. Бонапарт мог еще держаться несколько месяцев, но у него был лишь один выход — позорная капитуляция перед Нельсоном.
Но Суворов спас Наполеона. Теперь он мог бросить в лицо адвокатам, правившим страной: «Что вы сделали с Республикой?»
23 августа 1799 г. генерал Бонапарт садится в Александрии на фрегат «Мюирон» и в сопровождении двух малых судов покидает Египет.
9 октября Наполеон высадился в Сен-Рафаэле близ Фрежюса. Генерал Мармон вспоминал: «Возвращение Бонапарта было восходящим солнцем: все взоры устремились на него».
Население Франции устало от нестабильности, от шатаний Директории то вправо, то влево. Миллионы буржуа и крестьян, захвативших или купивших дворянское или церковное имущество, не желали более ожидать, пока придет Суворов с эмигрантской армией принца Конде.
Стране нужна была сильная рука, и 18 брюмера (9 ноября) вместо продажных «директоров» Франция получила трех консулов, из которых два были декоративными, а один обладал неограниченной властью.
Став первым консулом, Бонапарт сразу же обратил внимание на нелепость ситуации — Россия воевала со страной, не имеющей общей границы и вообще предметов спора, если не считать идеологий. «Мы не требуем от прусского короля ни армии, ни союза; мы просим его оказать лишь одну услугу — примирить нас с Россией», — писал Бонапарт в январе 1800 г.
Как ни странно, те же мысли пришли в голову и Павлу I. На донесении от 28 января 1800 г. русского посланника в Берлине Крюднера, сообщавшего о шедшем через Берлин французском зондаже, император своей рукой написал: «Что касается сближения с Францией, то я бы ничего лучшего не желал, как видеть ее прибегающей ко мне, в особенности как противовесу Австрии».
По плану, утвержденному в Вене, австрийский фельдмаршал Михаил Мелас должен был начать кампанию против французов в феврале 1800 г., а начал в апреле. Но 6 мая первый консул выехал к войскам, а через 8 дней генерал Бонапарт повел армию в Италию. Он вошел в Ломбардию путем Ганнибала — через Альпы. Мелас, ожидавший неприятеля совсем с другой стороны, с ужасом узнает, что 2 июня французы вступили в Милан. Горожане восторженно приветствовали солдат Бонапарта. Год австрийского господства заставил их забыть все обиды на французов. Прогрессивный итальянский историк Джордже Канделоро писал: «Приход французов был встречен всем населением, включая духовенство и знать, с еще большим энтузиазмом»[73].
Первый консул провозгласил в Милане восстановление Цизальпинской республики и ее законодательства, отмененного австрийцами. В бюллетене «резервной армии» 14 прериаля (3 июня) сразу же после сообщения о насилиях и зверствах австрийских угнетателей говорилось: «Необходимо, чтобы французский народ знал, какая судьба ему уготована королями Европы, если бы контрреволюция восторжествовала. Это соображение должно преисполнить нацию чувством признательности к отваге республиканских фаланг, навсегда утверждающих торжество равенства и свободолюбивых идей».
Советский историк А.З. Манфред писал по сему поводу: «Казалось, стрелка времени передвигалась вспять. Вечером 3 июня Бонапарт и окружавшие его такие же молодые, как он, генералы, чьи имена теперь знала вся Европа, были снова в залитой светом праздничной зале театра Ла Скала, и снова их окружали улыбки итальянских женщин, дружеские взгляды миланцев и, как и четыре года назад, с тем же азартом молодости они рукоплескали красоте и покоряющему голосу Грассини — знаменитой примадонны миланской оперы»[74]. Добавлю, что Джузепинна Грассини стала любовницей первого консула.
14 июня Наполеон у деревушки Маренго наголову разгромил превосходящие силы австрийского фельдмаршала Меласа. Русский посол в Вене Колычев доносил в Петербург, что австрийские войска под командованием Меласа пришли «в такое замешательство, что в совершенном беспорядке ретировались».
В Неаполе британский посол Гамильтон и его любвеобильная жена, узнав о Маренго, немедленно собрали чемоданы и сели на британский корабль «Фудроянт», который доставил их в Ливорно. Там они пересели на русский фрегат, шедший в Триест. Затем уже посуху они добрались до Вены, откуда супруги Гамильтон отправились на брега Темзы.
После поражения у Маренго австрийцы тянули с миром почти полгода, надеясь на роялистов-террористов. Наконец, 2–3 декабря 1800 г. генерал Моро наголову разбил австрийцев при Гогенлиндене, и 25 декабря было подписано перемирие.
9 февраля 1801 г. Австрия заключила мир в городе Люневиль в Северной Италии. По этому миру Венецианская область оставалась за Австрией. Из Тосканской области первый консул создает… Этрурийское королевство, правителем которого становится Людовик Бурбонский, герцог Пармский. На остальных территориях Северной Италии были восстановлены Лигурийская и Цизальпинская республики.
В конце 1801 г. в Лионе были собраны представители Цизальпинской республики, которые приняли новую конституцию этого государства, выработанную Талейраном, и выбрали президентом на десятилетний срок, с правом переизбрания… Наполеона Бонапарта. Он сразу же переименовал республику в Итальянскую, подчеркнув тем самым свое сочувствие идеям итальянских патриотов.
Прежде чем перейти к взаимоотношениям Франции и Неаполя, несколько слов стоит сказать о русском присутствии на Средиземном море. Император Павел 11 октября 1799 г. повелел Суворову возвратиться в Россию, и русские войска к концу года покинули Италию. Зато эскадра Ушакова и «ограниченный контингент» русских войск в Южной Италии и на Корфу остались.
В мае 1800 г. король Фердинанд IV двинул войска в герцогство Тосканское.
21 июня (по ст. стилю) в Корфу к Ушакову пришло слезное письмо принца Декасеро о «вспоможении Неаполитанскому королевству войсками и кораблями».
28 июня 1800 г. Ушаков пишет генерал-майору B.C. Томаре[75]в Константинополь: «…еще получено мною апреля от 10-го числа Высочайшее повеление, в котором означено: по полученным известиям, что Мальта взята от французов соединенными ескадрами, буде сие действительно, в таком случае следовать мне туда со всеми пятью батальонами сухопутных войск, которые там останутся гарнизоном под командою князя Волконского. Оставить там ескадру кораблей и фрегатов, а с прочими возвратиться мне немедленно в Черное море к своим портам. Мальта и поныне еще не взята, но я готовился отвести войска туда. Но теперь новые встречаются обстоятельства, — французы, вышед в Италию, разбили бесподобным образом австрийцев, принудили их заключить капитуляцию, по которой великая часть Италии и множество городов остаются за французами. В том числе и область Генуя отдана обратно французам».
Ознакомительная версия. Доступно 26 страниц из 126
